Спляшем, Бетси, спляшем!

Спляшем, Бетси, спляшем!

Авторы:

Жанры: Современные любовные романы, Самиздат, сетевая литература

Цикл: Сказки ушедшего века

Формат: Полный

Всего в книге 128 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

У Бетси был веселый гусь… и еще множество животных. Но это в песенке, а в жизни у Лизы было несколько мужей и любовников, но не всегда хотелось плясать. А странно, ведь жизнь ее внешне сложилась блестяще. Счастливое детство, любящие родственники и друзья. Любимая работа, сказочная карьера благодаря английскому мужу №3, положение в обществе, возможность самовыразиться в искусстве, но Бетси с детства мечтала о настоящей любви и искала ее путем проб и ошибок, а когда поняла, что любовь была все годы рядом, стала бороться за нее.

Сказки ушедшего века. Правда или выдумка? Сказка или действительная жизнь?

Эта история была написана с использованием фактов из жизни моих близких. На границе веков и даже тысячелетий хочется, чтобы не забылась та особенная жизнь, которая была повседневной жизнью наших мам и бабушек. Сейчас некоторые факты кажутся выдумкой, события невозможными или преувеличенными, однако все это — жизнь хорошо знакомых людей, которые так же влюблялись, мучились, боролись за счастье, учились и работали, любовались закатами и восторгались звездным небом. А теперь эта жизнь кажется сказкой, и век ушел, чтобы мы жили в новом...

Читать онлайн Спляшем, Бетси, спляшем!


Часть 1

Плоды просвещения

Какие бы нас миновали

Напрасные муки…

Б. Окуджава

Пролог

Я лежу всю ночь без сна, в блаженном состоянии головокружительного счастья и покоя, ощущая рядом его сонное дыхание, и этот покой и тишина ночи дают такое же наслаждение, как любовь, которой я переполнена. Мысли, как волны, набегают и отступают в полудреме, но заснуть я не могу, да и не хочу: сегодня моя ночь и я не пропущу ни минуты!

Говорят, что перед смертью вся твоя жизнь проносится перед глазами. Не очень-то милосердно, правда? Вместо последнего утешения — получить последний повод сокрушаться о своих ошибках и тосковать о несбывшемся и упущенном. Но подумать о прожитой жизни в самый счастливый день — сам Бог велел. И тут же вместо желания ликующе крикнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», у меня возникает мысль — а заслужила ли я такое счастье? И вот уже раскаянье в тысяче мелких и крупных грехов, компромиссов и слабостей не дает насладиться уверенностью, что я ангел во плоти, безвинно страдающий двадцать лет в юдоли земной, а счастье, испытанное в день, когда я получила наконец желанный приз, — это незаслуженный подарок, аванс за будущую праведную жизнь. Впрочем, не мне судить, как я прожила почти сорок лет, и что я, собственно, из себя представляю: святую мученицу или раскаявшуюся грешницу.

1. Ребенок с ранним развитием

Сейчас, вспоминая свое детство и юность, я пытаюсь разобраться, что сделало меня тем, что я есть. Самое обыкновенное детство, такое же, как у всех в шестидесятые годы. Провинциальный город, в котором я выросла, стимулировал желание приобщиться к столичной культурной жизни. Недаром говорят — из провинции как раз и выходит эта самая культура. Наблюдая пресыщенных однокурсников-ленинградцев, с детства избалованных благами цивилизации, я была благодарна судьбе, забросившей меня в наш северный городок. Но были еще два человека, которые повлияли на всю мою дальнейшую жизнь…

Мое детство и юность проходили под знаком сестры. Она, старшая, была для меня недосягаемым идеалом. Я всегда старалась подражать ей во всем, а для этого нужно было знать о ней как можно больше. Я подглядывала за ней, тайком читала ее дневник и всегда крутилась поблизости, наблюдая за ее друзьями и одноклассниками, когда они болтали, шутили, флиртовали, сидя вечерами у нее в комнате. Я впитывала эту атмосферу «взрослой» жизни, ведь они все были на четыре года старше меня и кончали школу, тогда как мне не было пятнадцати лет.

Я помню хорошенькую Наташу с милым личиком и кудрявыми волосами, собранными во взрослую прическу. Не помню даже, училась ли она в одном классе с сестрой, скорее всего, она попала в эту компанию с одним из братьев, Толей. Толя мне ужасно нравился, я тайком поглядывала на него, но казался он мне недоступно взрослым. Его брат Николай был еще на год старше и смотрел уже на них всех с некоторым снисхождением. Лида, маленькая, хрупкая, занималась хореографией и мечтала о карьере балерины, кроме этого ее мало что интересовало. Она была независима, взбалмошна и неудачлива, что потом, во взрослой жизни, проявилось сполна. Наташа же жила в мире с жизнью и самой собой: спокойная, уравновешенная, сначала думала, потом делала. Это мне нравилось, но в то же время вызывало какую-то жалость. Мне казалось, что ей чего-то не хватает в ее размеренной жизни. И, наконец, друг моей сестры, Илья. Больше всего на свете любила я слушать, как он поет под гитару песни Окуджавы. Когда он начинал: «Ах, эта женщина, увижу — и немею…», у меня по коже пробегали мурашки. Они с сестрой переживали пик влюбленности и демонстрировали это открыто. Затаив дыхание, я смотрела, как они сидели в обнимку на диване, целуясь. Боже, как мне хотелось сидеть вот так с кем-нибудь, чувствуя руку на своей талии, до поцелуя я даже в самых смелых своих мечтах не доходила. Однажды я наблюдала за их объятьями и услышала насмешливый голос Наташи:

— Ну что, малышка, небось тоже хочется? Попроси Илью, думаю, он не откажется и тебя научить целоваться. Он ведь тебе нравится?

— Глупости! Я тут болтаюсь в вашей компании, надеясь, что вы, как старшие, еще и умнее тех малолеток, которые окружают меня в классе!

— Ого! — восклицает Николай, пересаживаясь ко мне поближе, — значит, тебе больше нравятся умные разговоры?

— Ну, здесь, как я понимаю, больше интересуются другим, — парирую я.

— Ну и язычок у тебя! Молодая девушка должна быть скромной, послушной и невинной.

— Невинность в вашей компании сохранить трудно! — я вижу, что он шокирован, — Ты реагируешь, как институтка! Даже покраснел. Я имела в виду, что наблюдая за вами, трудно остаться в неведении, а ты что подумал?

Николай быстро переводит разговор на другое.


Уже тогда я научилась скрывать свои чувства, начинающие волновать меня, будоража ум и заставляя колотиться сердце, под безмятежностью на лице, невинным взглядом и насмешливыми и более, чем следует, откровенными замечаниями. Это действовало безотказно. Смущенные, они не приглядывались ко мне и не могли разглядеть смятение от первой встречи с загадками жизни. Коля был более внимателен и, возможно, догадывался, что со мной происходит, они ведь все пережили то, что взрослые называют переходным возрастом. Но я чувствовала себя с ним увереннее, он был слишком взрослым и не был «моим героем». Так начались наши бесконечные разговоры обо всем. Мы обсуждаем книги и фильмы, говорим о науке и поэзии. Больше всего нас увлекают философские споры. Ему нравится слушать, как я изрекаю прописные истины с апломбом первооткрывателя. Иногда мы вовлекаем в разговор всех, иногда окружающие теряют нить наших рассуждений и перестают обращать на нас внимание. Вызывая на спор, я пристаю к Коле с азартом молодой собачки, облаивающей слона.


С этой книгой читают
Уроки разбитых сердец
Автор: Кэти Келли

Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…


Небо сквозь жалюзи

Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.


Все могло быть иначе

Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…


Танцы. До. Упаду

Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.


Мотылек

Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…


Корсар и роза

Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.


Шоколад

Ветром карнавала в тихий городок на юге Франции заносит таинственную красавицу Вианн Роше, и она соблазняет благочестивых горожан своей красотой, духом свободы и невиданным прежде лакомством — шоколадом.Фильм Лассе Халльстрома «Шоколад» соблазнил зрителей блистательной игрой Жюльетт Бинош и Джонни Дэппа.Теперь вам предстоит узнать изысканный вкус шоколада, приготовленного английской писательницей Джоанн Хэррис.Роман «Шоколад». Удовольствие страсти.


Я дрался с Панцерваффе. «Двойной оклад — тройная смерть!»

"Ствол длинный, жизнь короткая", "Двойной оклад - тройная смерть!", "Прощай, Родина!"... Какими только эпитетами не награждались бойцы и командиры, которые воевали в артиллерии, стоявшей на прямой наводке сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. На долю артиллеристов орудий калибра 45, 57 и 76 миллиметров легла самая ответственная и смертельно опасная задача - выбивать немецкие танки. Каждый бой, каждый подбитый танк давался кровью. Каждая смена позиции - потом. Победа в противостоянии бронированного и хорошо вооруженного танка с людьми, спрятавшимися за щитом орудия, требует от последних колоссальной выдержки, отваги и мастерства.


Первое российское плавание вокруг света

Русские долго запрягают, но быстро едут. Эта старая поговорка как нельзя лучше характеризует вклад России в историю географических открытий.Имеющая огромную морскую границу, Российская империя считалась сухопутной державой. В начале XIX века пробил наконец и ее час. Однако неспешное, осторожное каботажное освоение соседних вод и берегов – это ли задача для россиян? На три столетия задержавшись на старте, никакого другого плавания, кроме кругосветного, Россия себе не мыслила. К этому побуждали ее торговые и военные интересы, вопросы престижа, потребности бурно развивавшейся географической науки.Два блестящих морских офицера, два патриота, движимые равно честолюбием и желанием послужить Отечеству, возглавили это предприятие.


Три кругосветных путешествия

Знаменитый русский путешественник и флотоводец Михаил Петрович Лазарев (1788—1851) за свою жизнь совершил три кругосветных плавания. В ходе этих плаваний были открыты и нанесены на карту шестой материк Земли – Антарктида, сотни островов, заливов и других объектов.Это было замечательное время. На планете оставалось много белых пятен, и серьезное путешествие было уж никак не созерцанием, а подвигом и открытием. А тут такая возможность: белое пятно, которое предстояло нанести на карту, – целый материк, значит – возможность поставить свое имя в истории рядом с великими именами Колумба, Магеллана, Кука.Но у молодого капитана Михаила Лазарева, как и у других участников первой российской антарктической экспедиции, голова кругом от подобных перспектив не шла.


Другие книги автора
Жизель до и после смерти

Жизнь в балете — смысл существования Лидии Левиной. Ее жизнь — это история балета и история России. Русские сезоны в Париже, Фокин, Сергей Дягилев, Анна Павлова и Вацлав Нижинский… Первая мировая война, революция, эмиграция. Но эта история — о героях, проживших жизнь в любви, верной и единственной, которую не могли убить ни война, ни разлука, ни смерть. Это история вечной любви.«Когда я писала «Жизель», старалась как можно точнее воспроизвести, особенно в письмах, интонации и лексикон того времени, которое называют теперь «Серебряным веком» русской культуры, да и русской истории тоже.