I.
Сон никак не хотел уходить. Солнце давно уже светило в глаза, всячески намекая, что время движется к полудню, но я только больше жмурился. Желания вставать не было ни на каплю. Ни журчание ручейка, ни пение птиц в глубине леса не нарушали моей дремоты, а только как бы обрамляли ее. Ну как тут проснешься? Что за насилие над собой?
Но повалявшись так с полчаса, я понял, что вставать все-таки надо. Весь день не проспишь, тем более что во мне начал пробуждаться, потихоньку царапаясь изнутри, голод. Не сильный, но ноющий, настырный и мешающий на чем-нибудь сосредоточиться. Такой голод всегда напоминал мне зверька вроде суслика или хомяка — суетливый и жадный, он хотел запихнуть себе за щеки как можно больше запасов и ни с кем ими не делиться. Впрочем, мне и не с кем было — я был абсолютно один, и это было прекрасно. Я был предоставлен самому себе. И сейчас я встану не потому, что так нужно или кто-то сказал, а потому что сам решил. Потянувшись всем телом, я вскочил на четыре лапы.
Неожиданно? Вы уже настроились на что-то другое? Ну что же, если вы намерены дочитать этот рассказ до конца, то к неожиданностям вам лучше привыкнуть. Да и в жизни, как говорит мой опыт, может случиться всякое — лучше быть готовым ко всему.
Но в тот момент ничего не нарушало моего безмятежного спокойствия (и это было даже немного странно, в дальнейшем вам предстоит в этом убедиться). Итак, я потянулся, вскочил на четыре лапы и начал втягивать носом воздух. Воздух был густой, горячий и полный запахов. Многие считают, что запах — это что-то легкое, еле уловимое, не идущее ни в какое сравнение со звуком или изображением. Я немного жалею тех, кто так думает. Чтобы быть счастливым, вы должны постоянно чувствовать три основных запаха — запах солнца, запах сухой земли и запах воды. И регулярно примешивать к ним еще один — запах адреналина и страха. Запах охоты. То самое, чего мне сейчас не хватало.
Однако охота начинается не со страха и адреналина — она начинается с куда более банального запаха. С запаха пыли. Просьба не путать его с упомянутым выше запахом сухой земли — если первый вызывает чувство надежности и уюта, то второй может вызвать только раздражение, и к тому же ужасно щекочет ноздри. Если бы можно было от него избавиться, то любой уважающий себя хищник с радостью сделал бы это. Однако охота невозможна без выслеживания — а значит, и без его постоянного спутника, запаха пыли. И я, заранее чихая, приник носом к земле, стараясь уловить след какой-нибудь некрупной дичи. Вообще-то номинально я являюсь одним из самых грозных хищников в округе, но достаточно юный возраст и отсутствие надежной компании не давали мне поохотиться на кого-нибудь побольше и примиряло с необходимостью поймать и распотрошить кого-нибудь пернатого.
Запахов пернатых, мохнатых и даже иглокожих соседей вокруг тоже вилось великое множество. Но одно дело — почуять, что рядом, где-то на том же куске леса, есть какое-то животное, и совсем другое — выследит по тонкому следу запаха кого-нибудь конкретного. Выследить, не выдав при этом себя. До последнего момента.
Внезапно мою голову закололо какое-то беспокойство. Что-то в окружающей меня обстановке было не так, как обычно. Что-то шло не по плану, не по стандартному сценарию. Вот только что?.. Я наморщил рыжий лоб, покрытый короткой шерстью. Никак не могу сообразить. Ну и черт с ним, пусть. Меня сейчас волнует другое. Я вновь наклонился к земле и настроился на слежку. Голод ворочался уже сильнее, и это подстегнуло меня и немного обострило мои и без того сильные чувства.
На деревьях вокруг висело немало летучих мышей. Я не стал обращать на них внимания — мяса на два укуса, зато писка, визга, вонючей шерсти и противного хруста крыльев — выше головы. Да и висят высоковато. То и дело пролетающие попугаи мне тоже не подходят — слишком уж они проворны, даже если и сядут, то успеют трижды вспорхнуть, прежде чем я накинусь на них. Нет, тут нужно что-то другое. Например, запах не слишком большой нелетающей птицы — судя по всему, это была глазчатая курица — меня заинтересовал. Если мне удастся расправиться с ней, еды должно хватить на весь день. Конечно, получить большой шипастой ногой было бы неприятно, но, в конце концов, хищник я или нет? В охоте всегда есть определенный риск… Но я должен показать этой безмозглой птице, кто здесь главный! Азартно взяв след, я начал пробираться вперед, стараясь не слишком шуметь. Вперед… Вправо… Опять вперед… И еще немного влево… Есть! Мой нос раздвинул высокую траву, и я увидел курицу, преспокойно пьющую из полувысохшей лужицы. Она была одна — как и я, и это было хорошо, ведь с целой стаей я мог бы не справиться. Да что там, точно бы не справился. Позорного бегства от пинающихся и клюющихся птиц я искренне не хотел, поэтому тихо порадовался такой удаче. Теперь самое сложное (и самое интересное) — непосредственная атака на жертву. Запах адреналина вокруг меня стал густым, как ил, в ушах отчетливо был слышен стук моего собственного сердца. Страха пока не было — жертва еще не успела меня увидеть. Я сжался, собирая все свои нервы и все свои мышцы в один комок — и… Прыгнул.