Часть 1
Я стоял перед своим домом и не решался войти. Ключи привычно лежали в руке, надо было лишь сделать насколько шагов: перейти сквер и открыть магнитным ключом дверь подъезда. Но я не мог сдвинуться с места. Дома сейчас никого не было, а я медлил. И даже если бы рискнул и вошёл, то что бы потом сказал родителям и бабушке в своё оправдание? Как объяснил им, кто я такой и почему нахожусь в нашей квартире?
А началось всё с моего сегодняшнего сна. Скажите ― подумаешь, игра подсознания и только! Ну да, раньше тоже так думал. Я часто видел яркие сны, Мама говорила, это всё потому, что из-за компьютера не вылезаю. А что такого-то, кто из ребят сейчас не играет, верно? А может у меня воображение сильное, и компьютер тут вообще не причём, впрочем, сейчас это уже не важно.
В моём мрачном сне всё казалось таким реальным: особенно бег по подземным туннелям, хотя выполнением очередной миссии тут и не пахло. Я просто искал выход, потому что мне до чёртиков было страшно. Тусклое освещение, неровные, тёмные, покрытые мхом стены, скользкий пол. И ни одной двери, только развилки, уводившие меня всё дальше и дальше.
Я чувствовал, что замерзаю: дыхание вырывалось морозными облачками, а руки посинели от холода, к тому же меня знобило. И не удивительно, я был раздет и разут ― так и мчался в одних боксерах и босиком. Словно спрыгнул с кровати и вперёд в туннель! Да что же такое со мной происходило, возможно, заболел ангиной или гриппом и просто бредил? В любом случае было ясно, что, если не найду выход из подземелья в ближайшее время, точно дам дуба.
И тут она появилась прямо передо мной, эта металлическая дверь с ручкой в виде красного шара, такая же, что стоит у нас в подъезде. Я сразу же за неё схватился и тут же с воплем отдёрнул руку, а потом как идиот смотрел на растущий на ладони большой пузырь. Ожог, самый настоящий, как в детстве, когда с дуру схватился за горячую сковороду.
До меня не сразу дошло, что дверная ручка не красная ― она просто раскалена. Как бы я не тупил в тот момент, всё же сообразил, что вариантов у меня всего два: остаться здесь и замёрзнуть или пожертвовать второй рукой и попытаться открыть дверь. Третий вариант ― развернуться и бежать назад ― даже не рассматривался, потому что, оглянувшись, я увидел позади себя вместо уже доставшего меня туннеля глухую стену. Всё, приехали…
Не знаю, был ли холод причиной того, что боли в руке я не чувствовал, но этот факт меня приободрил. Мелькнула догадка: я же всегда сплю с открытой форточкой, одеяло упало, потому и холодно. Это настолько меня успокоило, что, не раздумывая, схватился здоровой ладонью за ручку двери и потянул на себя.
Она легко подалась, и я просто ввалился в светлую комнату с мраморным полом. А кроме этого разглядеть ничего не удалось, потому что стены и потолок были скрыты густым туманом. Позади меня раздался стук закрывающейся двери. Значит, это ловушка. Но здесь хотя бы было тепло, что, правда, не помешало мне задрожать ещё сильнее.
А дальше меня сбила с ног сильнейшая пощёчина. Даже не понял сразу, почему так горит щека, а я стою на коленях, согнувшись, и мой нос почти касается пола. Попытался поднять голову, но невидимая рука придавила меня и не позволила даже шевельнуться. Всё, что мог видеть ― красный с золотыми прожилками мрамор пола и касавшийся его край широкого чёрного одеяния. Свободные складки то ли плаща, то ли сутаны скрывали ноги ударившего меня человека.
В этой тёплой комнате мне вдруг стало холоднее, чем в мерзком туннеле, но при этом я продолжал обливаться потом, чувствуя, как липкие капли стекают с мокрых волос на шею и щёки. Опираясь дрожащими руками в пол, я был уже на грани, когда вздрогнул от звука сильного низкого голоса.
― Как ты посмел, червяк, проникнуть сюда, в это священное место? Как решился осквернить его своим присутствием?
По-моему, моего ответа «голосу» не требовалось, ведь это были явно риторические вопросы. «Ну, надо же, сколько пафоса! Напоминает какой-то знакомый фильм ужасов, ― промелькнуло в голове, ― впрочем, какая к чёрту разница ― просыпаться пора. Ну же, Ник, давай, открой глаза, это уже перебор!»
К моему удивлению, говоривший молчал, и, кажется, всё-таки ожидал ответа, вот я и ляпнул первое, что пришло в голову.
― Э-э, я нечаянно, дяденька. Сам не знаю, как сюда попал, это же сон, да?
Ответом мне было сначала молчание, а потом смех; нет, не язвительный или устрашающий, а обычный хохот. Отсмеявшись, невидимый мне мужчина прокашлялся.
― Вот ведь болван, влез, а сам не знаешь куда?
― Не знаю, правда! ― промычал я, всё ещё дрожа от страха. Раздался звук шагов, чертыханье и тихое бормотание: «И что теперь с ним делать?», ― на что я тут же услужливо подсказал.
«Отпустите меня, а? Я же всё равно ничего не видел, проснусь ― даже не вспомню, что со мной было. Ну, пожалуйста! ― господи, слышали бы меня сейчас пацаны…»
«Невидимка» хмыкнул.
― Отпустить, говоришь? Конечно, конечно, ― и в его голосе появился неприятный холод, ― но проучить тебя придётся, уж извини! ― было очевидно, что он просто надо мной издевался. ― Не надо было в чужой сон влезать. Так что сейчас ты проснёшься и снова будешь дома. Только особенно не радуйся. Там тебя никто не вспомнит, будто и не было никогда глупого мальчишки.
