Объяснение от Халька, барона Юсдаля
Середина Лета 1295 года.
Вам когда-нибудь бывало по-настоящему скучно? Тоскливо? Так тоскливо, что появляется острейшее желание забросить любые текущие дела, оседлать коня и, никому ничего не рассказав, отправиться в неизведанные дали на поиски самых разных, пусть даже глупейших, приключений? Забыть про обыденность, ставшую истинным проклятием?
Той запоминающейся весной 1293 года по основанию Аквилонии, а именно сразу после праздника Белтайнн, посвященного весеннему солнцестоянию, я, ваш старый знакомец и покорнейший слуга — Хальк, барон Юсдаль-младший, восседал перед камином в жилых покоях при библиотеке королевского замка Тарантии и в буквальном смысле данных слов пил горькую. Вместе со своим отражением в серебряном блюде, установленном на столике вместо зеркала.
Я скучал. Поносил в мыслях и словах нелепое устройство нашего мира, похмельную головную боль, не желавшую проходить после шумного празднования Белтайнна, тупицу-короля (как в сердцах выразился однажды переутомившийся Просперо — "карманника на царстве"), самого Просперо, а с ним и скупердяя-канцлера, мужланов-гвардейцев из "Черных Драконов", фатальное безденежье, преследовавшее меня на протяжении последних лет, сырые дрова в камине, кислое вино (будь оно стократно проклято!) и, наконец самого себя — бездельника, книжного червя, густо припорошенного пергаментной пылью, и вообще, кромешного неудачника.
Посудите сами: я дожил до того, что после кутежей с их киммерийско-аквилонским величеством, нашим славнейшем Конаном Канах (чтоб его подбросило, да посильнее об землю шлепнуло!) я, интеллектуальный светоч королевства, просто забываю обо всем происходящем, будто распоследний пропойца с тарантийского дна!
Не далее как вчера мою высокую персону в мертвецки пьяном виде городская стража доставила к воротам замка, передала с рук на руки караулу, каковой и препроводил (перетащил!) почти бездыханное тело в мои комнаты.
Утром же, заявился лично король и с неприличным хохотом обрадовал: оказывается, его светлость королевский библиотекарь и тайный советник потерялся в городе больше суток назад, что он делал и где был, неизвестно, однако обнаружен был спящем у входа в вертеп "Лилии Чувств", что на улице Швейников. Самый похабный квартал столицы.
Благодарю, ваше величество, потешили мое самолюбие. В полной мере.
А кто виноват? Верно, опять король. На праздник, мы компанией человек в пять-шесть, не помню точно, по старой традиции пошли инкогнито гулять по городу.
Выпили там, выпили тут, выпили в третьем, четвертом и пятнадцатом кабаке, поиграли в кости и тарок, спуская немыслимые суммы, заглянули в дом терпимости (там я и потерялся, если верить нашему славному монарху), а остальные потом отправились шалить дальше.
Если осмысливать происшедшее логически, то выходит, что меня потом попросту вышвырнули из "Лилий Чувств" как несостоятельного клиента (деньги остались у Конана), оставив спать на паперти.
Восхитительно.
Сюда же добавим, что я остался без единого медяка, канцлер выплатит жалование лишь через две седмицы, мое единственное сокровище — Орден Большого Льва — давно заложено в ростовщический дом Шомо бар-Мираэли, почти без надежды на выкуп: где я вам возьму пятьсот кесариев? Писать письмо в Юсдаль, матушке, с просьбой помочь? В лучшем случае — отделаюсь семейным проклятием.
Хорош королевский советничек — закладывать высшую награду Аквилонии, чтобы не умереть с голоду, а заодно купить для библиотеки несколько новых манускриптов. На последнее, смею напомнить: деньги обязана отпускать казна, но попробуйте объяснить эту нехитрую истину месьору канцлеру Публио! Проклятый скряга скорее удавится на шнуре от тронного балдахина в присутствии всего двора и чужеземных послов, чем добровольно расстанется с единственным затертым медяком-ассом. А король в долг не дает. И вообще, никто не дает — по весне с деньгами в Аквилонии туго, казна наполнена едва на две трети.
Приписка на полях:
Одновременно с этим Публио буквально три седмицы назад подарил своей внучатой племяннице на свадьбу драгоценностей на двадцать тысяч кесариев. Можно купить половину Тарантии, и на пиво останется. Ворюга. Возвел неприкрытый грабеж казны в ранг личной добродетели! Х.Ю.
Боги, как хочется уехать! Куда угодно! В родительское поместье, на Побережье Океана, да хоть в саму Пущу Пиктов! Только бы не видеть своими глазами разудалую компанию нашего обожаемого короля!
Не ходить ежедневно в статс-канцелярию, выклянчивая положенные по закону медяки на содержание книгохранилища! Не видеть тухлоглазых придворных дам и старых развратников, занимающих самые экзотические должности — от "Второго смотрителя подножия трона", до "Главного кормильца королевского льва и блюстителя благочиния королевского зверинца"!
Ума не приложу, отчего король доселе не разогнал взашей эту цветастую стаю лодырей и интриганов. Мне кажется, что единственные двое людей, которые хоть что-то делают в нашей стране — это вице-король Просперо Пуантенский, принявший сан от тяжело заболевшего дядюшки Троцеро, да генеральный казначей, герцог Ришильди. Последнему приходится вертеться волчком, дабы относительно честно распределять доходы казны.
