Джейкоб Маккаллан шел по тихому офису юридической фирмы «Уотерс, Уотерс и Монтгомери». Рядом шагал долговязый Пит Уотерс, старший партнер фирмы.
– Как там твоя мать, держится?
Отец Джейка умер пять месяцев назад, и все беспокоились о вдове.
– Она пытается не падать духом. Иногда даже на некоторое время забывает о своем горе.
– Ходят слухи, что она возглавила недавнее собрание совета директоров.
Джейк поморщился. Об этом никто не должен был знать, но у Пита кругом свои осведомители.
– Она попыталась его возглавить, – ответил он, тщательно подбирая слова.
– Попыталась?
– Да там ничего такого и не было. Просто мама вошла в конференц-зал и заявила, что еще не готова к тому, чтобы ее выбросили на свалку, а потому она займет должность председателя совета директоров вместо своего мужа. Я вывел ее из конференц-зала и объяснил, что, согласно уставу компании, в таких случаях председателем совета директоров становится действующий генеральный директор.
– То есть ты.
Джейк кивнул:
– Да. И сказал ей, что если мы будем действовать против устава, то нас засудят наши акционеры.
– И как она это восприняла?
– Слегка смутилась, немного обиделась. Думаю, она полагала, что если возьмет на себя роль председателя правления, то сможет найти себе занятие после смерти папы.
В конце коридора, ведущего в офис Пита, громоздились строительные леса.
Пит указал направо:
– Пойдем в обход.
Они прошли через зал, разделенный на стеклянные кабины, в которых сидели сотрудники фирмы. Одни разговаривали по телефону, другие печатали что-то на клавиатуре компьютера. Затем Пит и Джейк прошли мимо архива – здесь, за длинной стеклянной стеной, стояли пять ксероксов и шкафы с папками, в которых хранились документы.
Джейк нахмурился и замедлил шаги. Ему показалось, что возле одной из копировальных машин стоит Эйвери Новак. Джейк мгновенно узнал ее даже со спины. Да и какой мужчина забудет эти шелковистые рыжие волосы – настолько длинные, что они щекотали грудь Джейка, когда Эйвери в постели садилась на него сверху.
Джеймс заставил себя идти дальше. У него с Эйвери завязался краткий роман, который она сама оборвала через три недели. У них был потрясающий секс, но вне постели они только и делали, что спорили о политике и прочем. Эта женщина была до нелепости упряма и терпеть не могла богачей.
Какими бы жаркими ни были их ночи страсти, Эйвери постоянно критиковала роскошную жизнь Джейка и вообще вела себя так, словно она была Марией-Антуанеттой, а он – ее угнетенным подданным. У них просто не могло быть общего будущего. Единственное, о чем жалел Джейк, – что не он сам стал инициатором их разрыва.
Джейк и Пит уже почти дошли до конца стеклянной стены архива, когда Эйвери повернулась. Ее огромные зеленые глаза расширились, рот приоткрылся, и она быстро закрыла свой живот папкой, которую держала в руках. Но было уже поздно – Джейк успел заметить, что Эйвери беременна. Наверное, уже на пятом месяце или на шестом. О боже, срок – около шести месяцев? Значит, она забеременела в феврале, когда они встречались, и, возможно, это его ребенок!
Джейк снова посмотрел на Эйвери. Ее фигура не слишком изменилась, если не считать округлившегося живота, и все же теперь она выгля дела женственнее и еще более привлекательно. Душу Джейка внезапно переполнили сильные эмоции – куда более сильные, чем похоть, и более глубокие, чем страх. Осознание того, что они вместе с Эйвери зачали ребенка, лишило его дара речи, привело в полное смятение главным образом потому, что Джейк понятия не имел, как ведут себя хорошие отцы, – ведь его собственный отец был никудышным родителем.
«Нет, это не мой ребенок, – подумал Джейк. – Будь иначе, Эйвери наверняка сообщила бы мне».
Он наконец миновал стеклянную стену архива, продолжая вести разговор со своим юристом.
– Я понимаю, что твоей матери сейчас тяжело, – увещевал Джейка Пит. – Но ты должен поддержать ее попытку войти в бизнес и попытаться заняться чем-то полезным.
– Я подумываю о том, чтобы подыскать маме какую-нибудь работу.
– Что?!
Пит остановился, Джейк – тоже.
– Она потеряла мужа.
Краем глаза Джейк заметил движение в комнате архива, вскинул взгляд и увидел, как Эйвери убегает прочь. У него перехватило дыхание, в голове заметались мысли: «Зачем ей убегать от меня, если это не мой ребенок? Неужели ей стыдно? Да, должно быть, стыдно оттого, что она нашла другого мужчину и так быстро от него забеременела после расставания со мной. Иначе Эйвери непременно сказала бы мне о своей беременности».
Он повернулся к Питу.
– Мама сильно горюет по отцу. Ей необходимо обрести смысл в жизни. Попытка стать председателем правления доказывает, что она хочет чем-нибудь заняться. Так почему бы не помочь ей в этом?
– Может быть, потому, что до этого целых сорок лет она была лишь светской львицей? – вздохнул Пит. – Если ты найдешь ей работу, это только усложнит твою жизнь. Есть другие способы помочь твоей матери справиться с горем.
