Случилось так, что от Петра Петровича ушла жена. Куда ушла, к кому и по какой причине, история умалчивает. Вернее не история, а сами её герои, поэтому интригующих пояснений не ждите.
А вот у Николая Николаевича, соседа и друга Петра Петровича, законная супруга в наличии имелась.
Связывали этих двух мужчин переживания. Только, если первый по утрате тосковал, то второй приятелю завидовал и мечтал, чтобы и его благоверная куда-нибудь однажды свалила.
Процесс дружеского общения проходил в доме Петра Петровича за бутылочкой горячительного и по старинному русскому обычаю под аппетитную закуску: частично от западных мясомолочных производителей, частично в виде даров из огорода хозяина.
И однажды по пьяной лавочке Пётр Петрович признался, что невыносимо истосковался по сексу, применив именно это буржуйское слово, чтобы обозначить всю меру своего падения, вернее, готовности к нему по причине длительного интимного голодания.
— Нет-нет, — успокоил он приятеля, — мужчины, животные и всякие там ночные феи меня не интересуют. Спида боюсь.
Николай Николаевич хотел было заявить, что не спидоносец, но вовремя опомнился, испугавшись, что его неправильно поймут.
— Слушай, а как насчёт силиконовой женщины? — спросил Николай Николаевич приятеля. — Французы изобрели, а может, японцы…
— Которых насосом накачивают?
— Нет. Надувные — фигня. Те, что из силикона, почти как живые. И груди не то, что у наших баб, а крепкие и торчком. Я в Интернете видел.
Петр Петрович смутился, но через пару рюмок поинтересовался, сколько такая штуковина стоит.
— Кто его знает. Не очень, наверное, дёшево.
Через полчаса Николай Николаевич притащил ноутбук, пощёлкал по клавишам, и сеть выдала огромное количество заманчивых предложений.
— А? Что я говорил? Красотки!
Посмотрели фото, видео, отзывы счастливых обладателей игрушки.
Пётр Петрович вздыхал, отводил глаза, но искусственные нимфы, одетые в сексуальное полупрозрачное бельё, выглядели соблазнительно. Цена, однако, ошеломляла.
Николай Николаевич ушёл, а Пётр Петрович серьёзно задумался. А что! Силиконовая женщина — это современно, безопасно и даже симпатично. Дорого, конечно, но зато потом никаких расходов. Ни на питание, ни на подарки. Хранить можно в шкафу.
В очередное воскресенье приятель принёс фильм «Моник» и после его просмотра Пётр Петрович решился. Продал гараж, фамильное золотишко и ещё кое-что по мелочам.
Посылку привезли через неделю.
В некотором смятении, то ли боясь разочароваться, то ли, наоборот, опасаясь сексуального шока, Пётр Петрович распаковал ящик. Красотка была тяжёленькая — килограмм тридцать, мягкая и в то же время упругая на ощупь.
Тут же примчался Николай Николаевич.
Пётр Петрович растерялся, запаниковал, хотел было прикрыть покупку картоном, но сосед сразу все понял, решительно отмёл наивные попытки конспирации и принялся изучать куклу. Потискал грудь, довольно закатил глаза. Потом засунул ей руку в трусы и озадачился.
— Что такое? — обеспокоился Петр Петрович.
— Не лезет. Сухая она, хе-хе.
Пётр Петрович побледнел.
— Брак, что ли?
— А-а-а, — сообразил приятель. — Смазка должна быть, специальная. — Порывшись в ворохе упаковки, Николай Николаевич извлёк пакетик с принадлежностями по эксплуатации и уходу. Сорвал целлофан с флакона.
— Э-э-э, что ты собираешься делать? — обеспокоился хозяин игрушки.
— Как что? Проверить надо. Сравнить.
— Знаешь, Коля, извини, конечно, но мне это не нравится, — твёрдо сказал Пётр Петрович.
— Уж не ревнуешь ли? — засмеялся приятель.
— Нет. Но мне будет неприятно… потом.
— Ладно, давай ты первый.
— Нет, Коля. У тебя есть жена. А у меня?.. Одна безысходность. Понимаешь?
— Понимаю, — буркнул приятель, швырнул флакон на диван и пошёл к двери. — Извращенец, — бросил он неприятное слово на прощанье.
Нового «члена семьи» Пётр Петрович назвал Снежана. Нравилось ему это имя. К тому же силиконовая женщина на ощупь была прохладной, так что эмоциональные и тактильные ощущения удачно совпадали.
Вскоре пришлось потратиться на женское бельё. Дело в том, что хоть и выглядело тело Снежаны, как человеческое, прикосновения к нему не могли обмануть мужское осязание тренированное длительным совместным проживанием с женщиной. А вот через шёлк одежды иллюзия живой плоти создавалась.
Интимная жизнь со скрипом налаживалась. С одной стороны, игрушка продуктивно давала разрядку, с другой — отчётливо чувствовалось, что это не женщина. И только во сне случалось забыться до такой степени, что обнимая силиконовую подругу, Петру Петровичу чудилось, будто с ним рядом его жена Маша. Но тем горше было утреннее разочарование.
Сосед не заходил несколько дней. Пётр Петрович переживал, очень хотел помириться, но превращать Снежану в шлюху твёрдо не собирался.
Николай Николаевич неожиданно заявился сам. Пьяный, но добродушный, с бутылкой дорогого виски и ноутбуком.
— Мир? — спросил с порога.
— Разве мы ссорились? — вопросом на вопрос ответил Пётр Петрович.
— Нет, конечно. Настоящие друзья из-за баб не враждуют.
Выпили, закусили.
— Как она тебе?
— Кто?
— Ну, баба эта резиновая?
— Назад отправил, — соврал Пётр Петрович. — Брак. Один сустав не гнётся.
![Всеобщая декларация прав человека[принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
