Сквозь бурю
Авторы: Галым Джамалович Сейтназаров
Жанр: Историческая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 34 страницы. Год издания книги - 1976.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В. И. Ленине «Шалаш в Разливе».
Читать онлайн Сквозь бурю
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДРУЗЬЯ
Жаркое, доброе, щедрое лето пришло в аул Тербенбес. Расцвел он пышной зеленью деревьев, кустарников. В прибрежных зарослях блестят на солнце, будто начищенные, длинные, узкие стебли камыша. Куда ни глянь, стоят они густо-густо, и чуть покачивает их гордые головки теплый, ласковый ветерок.
Долгий день слышится над островками и озерами, окружающими Тербенбес, несмолкаемый птичий гомон. Великое множество чаек, уток, гусей, лебедей, пеликанов, бакланов, цапель, нырков и всякой мелкой птицы прилетает весной на озера, богатые рыбой и иной снедью для пернатых гостей. Летят они сюда, в теплый край, на птичьи базары, вить гнезда, высиживать птенцов, растить их, готовить к осенним перелетам.
Стаями носятся птицы с одного островка на другой. Шум их крыльев, нежный посвист ласточек, низко пролетающих над землей и водной гладью, трепетом отзываются в сердце охотника. Осторожно пробирается он извилистыми узенькими тропинками сквозь частое переплетение кустов и сочных трав. Зоркий глаз различает и в высокой траве и в кустарниках птичьи гнезда, а в них — пестрые яйца или голых, неоперившихся птенцов. Охотник не трогает их и неслышно двигается дальше, чтобы не спугнуть с гнезда коричневато-серенькую крякву или иную прилежную наседку.
Радуют людей широко и сильно разросшиеся камыши. Ведь это хороший летний корм для скота. Молодые побеги и стебли камыша сочны и полезны, от них у коров, овец и коз молоко сладкое, жирное. Щурясь на яркое солнце, греются старики, улыбаются, глядят на играющих внуков, на волнистую зелень густых зарослей, радуются.
— Камыша много — значит, зима не страшна, кормов будет вдоволь, — медленно говорит почтенный Хаким-ата.
— Да, да, — удовлетворенно кивает его сосед Косыбай, — урожайное лето… отменный камыш… — задумчиво продолжает он, — надо запасти его побольше на зиму.
В Тербенбесе все, кто имеет коров, овец, коз, уже готовят корма. Но в ауле этим заняты только дети, женщины, старики да старухи. А мужчины весь день, с восхода до захода солнца, рыбачат на озерах и в море.
Тербенбес — небольшой полуостров. С трех сторон берега его омывает Аральское море. А в четвертой, восточной части, разбросано множество маленьких островков, которые почти сливаются друг с другом — так густо заросли они высокими камышами; иные островки и вовсе затерялись среди тростника и стали как бы продолжением Тербенбеса. Со стороны моря полуостров ограждает прибрежная возвышенность. Эта природная стена надежно охраняет жителей от морских штормов и опасности наводнения.
По имени Тербенбеса называется и аул. В нем около ста семей. Длинная песчаная гряда тянется посередине полуострова и делит его на две части. Северная зовется Ишан-аул, и живет там всего десять семей, все из рода мусульманских священников-ишанов.
Поселились они в самом удобном месте, вплотную к восточному склону гряды, как бы говоря всем: «Знай, мол, наших! Не забывайте, кто мы!»
Южную часть Тербенбеса называют аулом Айдоса. Обосновались здесь около девяноста семей. Тут сосредоточена вся жизнь поселка. Айдос-аул очень разбросан: каждый устраивался по своему усмотрению, ставил мазанку или юрту где хотел.
Нынешним летом налетели пыльные бури. Старики говорили, будто оно и к лучшему: «Если летом гуляет вихрь, зима будет хорошей». Может, оно и так. Но ведь пыльные бури не дают покоя ни людям, ни посевам, ни скоту, ни старому жилью. Иной раз сильные ветры наделают много бед, разнесут ветхие юрты и мазанки, разметают по ветру весь скарб. Вот и сегодня пыльная буря надвинулась прямо на Айдос-аул. Черный столб крутящейся пыли приближался неотвратимо и быстро, и не было силы, могущей его остановить. Из юрт выбегали испуганные женщины, тревожно звали детей и внуков, игравших на улице:
— Кутлымурат, скорей домой!
— Сейтимбет, быстрей ко мне!
— Нагым! Скорей, скорей! Вихрь совсем близко!
Женщины кричали и, возбужденные, размахивали руками.
Почти все ребята разбежались по домам. Только Нагым с двумя приятелями так увлеклись игрой в альчики — бараньи косточки, что не слышали голосов женщин, а те, стоя у порогов жилищ, всё кричали:
— Домой! Домой!
Наконец из ближайшей юрты вышла старуха и, невзирая на сильный ветер, быстро направилась к мальчишкам.
— Ну, ты, Нагым, — гневно крикнула она, — смотри у меня! Оглох ты, что ли? И себя и других погубить хочешь? Тебя-то, сироту, аллах не возьмет! А вы, негодники, бегите домой, незачем играть с сиротой, попадет вам за это. И поделом! Будете старших слушать!
Двое мальчишек вскочили и помчались к своим юртам. На улице остался один Нагым. Молча исподлобья посмотрел он на старуху, но с места не двинулся.
Люди боялись оставаться на улице во время пыльной бури. Всякий старался укрыться от нее. Мулла говорил, что несет пыльный вихрь нечистая сила. Злые духи — черти и джинны — затевают свои игры. Множество их кружится, кружится в сумасшедшем танце в пыльных столбах на дорогах, но увидеть их нельзя. Налетают они и на взрослых и на детей. Подхватят, завертят, закружат, а потом бросят на землю, но уже не здоровых, а больных, охваченных безумием. Вылечить ребенка, заболевшего в пыльном вихре, невозможно. И человек навсегда, до конца дней своих, остается немощным, убогим безумцем, так печально заключал мулла. Верили ему неграмотные, темные люди: боялись пыльной бури — крепко закрывали окна и двери; прятали детей от коварных джиннов, спасали от страшной болезни.
