Город молчал. Его уже давно не трогали ни чьи-то мольбы и стоны. В городе намертво поселилась черная лихорадка.
В первые дни, когда только появились заболевшие, власть еще пыталась как-то бороться. Гвардия наводнила улицы. Сотни патрулей день и ночь вышагивали по улицам города, пытаясь пресечь грабежи и разбои. Виселицы, с раскачивающимися на них труппами, росли с неимоверной скоростью, как грибы после теплого дождя. Гвардия ни с кем не церемонилась!
Однако все было напрасно! Даже стальной кулак опытного гвардейца был не в состоянии бороться с распространяющейся заразой. Вслед за первыми заболевшими появились и вторые, потом третьи.
На пятый день Верховный конклит магов объявил о том, что маги покидают городские улицы. Десятки фигур в черных плащах, расшитых серебряными и золотыми рунами, медленно потянулись в Королевскую академию.
За магами исчезли гвардейские патрули. Город был предоставлен самому себе... Огромные кованные решетки, высекая искры, ударились о камни, наглухо перекрывая беднейшие районы от верхнего города, где жила преимущественно знать. И наступил ад! Умирающие покинули свои дома и вышли на улицы. Сотни и сотни человек валялись на мостовой, потрясая своими язвами, и взывая к милости Митры.
- У-у-у-у-у-у! - пронзительный тоскливый вопль разорвал тишину ночной улицы. - У-у-у-у-у-у!
С противным скрипом распахнулась дверь и через порог, пошатываясь от тяжелой ноши, переступил человек. Он сделал несколько шагов по каменной мостовой и со стоном опустился на колени. Ноша в его руках мягко коснулась холодных камней. Распахнулось белое покрывало и в лунном свете показались заостренные черты женского лица.
- Как же так? Как же так? - негромко бормотал человек, дрожащими руками перебирая женские волосы. - Ну я же все сделал, что ни сказали... Все сделал! Я принес все ингредиенты. Я же принес все эти каиновы ингредиенты!
- Килиан, подожди, - из того же дома вышел высокий старик в черном балахоне. - Оставь ее. Все кончено!
Он наклонился на юношей и осторожно взял его за плечо.
- Ты ей уже ничем не поможешь... Ее уже нет с нами. Она ушла туда, где ничего этого нет.
Килиан со вздохом приподнял голову и с яростью взглянул на старика. Отпустив волосы, руки с хрустом сжались в кулаки.
- Нет, учитель! Ты не прав! - в его голосе звучало настолько непоколебимая уверенность и в тоже время отчаяние, что старик непроизвольно отшатнулся назад. - Никогда, слышишь меня, никогда я не забуду ее. Еще не все потеряно! Я все смогу изменить! Я все изменю! Все будет как раньше!
Он вновь подхватил тело и понес его в дом. Через мгновение, еще недавно отчаявшийся и потерявший всякую надежду человек, превратился в "вихрь". Килиан метался по всему дому, выискивая какие-то, известные только ему, вещи. Тяжелая бронзовая посуда словно живая летела на пол. Глиняным дождем разлетались кувшины и плошки.
- Куда же я засунул этот каинов свиток? - с громким грохотом развалился на части деревянный стул. - Он должен быть где-то здесь?
Вдруг, его взгляд, некоторое время блуждавший по валявшимся в беспорядке вещам, на что-то наткнулся. С радостным воплем Килиан схватил какой-то потемневший от времени кусок бумаги, застрявший в обшивке спинки стула.
- Забыл, кто ты? - неожиданно раздался за его спиной голос. - Ты магистр первого круга и должен знать Правила Великого равновесия. Остановись! Смерть невозможно победить! Она не щадит никого! Ни королей, ни герцогов, ни простолюдинов... С ней невозможно договориться!
Взгляд старика "метал молнии". Бесформенный балахон, распахнувшись на груди, уже не скрывал массивного золотого медальона. Первый магистр Илириус Зенон, глава Верховного Конклина магов королевства, с ужасом смотрел на маленький клочок бумаги.
- Как твой учитель, я последний раз тебя предупреждаю..., - прорычал он, обвиняющие тыча пальцем на юношу. - Даже не думай об этом! Это великая ересь! Ты даже не представляешь себе, какие могут быть последствия!
Узловатые пальцы с удивительной для столь старческого возраста скоростью вцепились в пергамент и вырвали его.
- Смотри, смотри внимательно, вот что будет с каждым, кто хотя бы подумает о проклятом знании! - смятый клочок бумаги на мгновение повис в воздухе и сразу же превратился в огненный шар. - Мерзость! Это страшная мерзость, от которой нужно очистить все вокруг.
Глаза первого магистра словно зажглись безумным огнем, рот начал выплевывать обрывки слов.
- Нет, учитель, нет! - закричал Килиан, в ужасе от надвигающегося огня. - Только не ее! Не трогайте, ее!
Чудовищная сила бросила его к стене, сметая по пути кухонную утварь, и вдавила в камень. Словно пришпиленный иглой жук, юноша дрыгался и тянулся к телу своей любимой.
- Не надо, учитель, не надо! - бормотали надкусанные в кровь губы. - Она моя... Моя!
Небольшая комната вскоре превратилась в пылающий костер, в центре которого лежало бездыханное женское тело.
- Вот и все, - бросая на мостовую Килиана, проговорил старик. - Больше ничего этого нет. Все забыто! Ты меня понял?
Опаленное огнем лицо было закрыто руками и было непонятно, жив ли еще юноша или нет. Вдруг, откуда-то изнутри этого тела раздался глухой лишенный эмоций голос:
