Это был очередной полутупой полужурфикс полузнакомых полуидиотов. Смотрели слайды, курили, гоняли чаи и беседы за жисть и за политику."Ельцин, надежда продвинутой России, — такой же пидарас, как и все коммуняки. Заграница нам поможет, экстрасенсы нам помогут, инопланетяне нам помогут". Да здраствует рабовладельческий строй светлое будующее всего продвинутого человечества…
Один придурок доказал телепатию и радиокинез при помощи колоды карт, потом достаточно оригинальными рассуждениями опроверг все мировые законы, и начал рассуждать на тему черно-белой магии. Тут уж и Легкий взбесился. Легкий — это не кличка, а фамилия. Такая же, как, например, Сидоров, только гораздо менее распространенная. Если уж до конца, то Легкий Владимир Федорович. Собсвенно, взбесил его не фокус, а несколько, скажем так, примитивный апломб, типа: "белые маги — за перестройку, черные — против." В общем, возьми он и скажи, что магия, как и жизнь, не бывает ни черной, ни белой, а все как-то больше серая. Но серый цвет — это суперпозиция всех цветов радуги, а не только черного и белого. Кто знает, Володьку (а отчеством и именем он в этой компании он так до сих пор и не разжился) поймет, что такое его поведение было для него совершенно не типично.
— У Вас нестаичная комковато-прерывистая аура, возразил "белый маг", — Вам надо продуть чакры и сделать аактивный массаж экстримальных точек подключения к Вселенскому коонтину.
— А Вы, кстати, к какой себя относите? — спросила рыжая девица.
— Пурпурный, — ответил Владимир, зная, что данный цвет слагается из синего и красного.
— Аура не только плохая, а ее совсем нет. Желто-фиолетового оттенка, сказал "белый маг", загрязненная коричневыми крапками…А трехногая чаша у Вас есть? а еще нужен меч и кольцо…
— Извините, гражданин, — сказал Владимир, — Но народ должен бы знать, на каком основании вы распространяете суеверные теории чуждые самосознанию советского человека среди некоторой незначительной части наших соотечественников подверженых влиянию неустойчивого элемента. Должен предупредить вас что мой гражданский долг обязывает подать сигнал о Вашем недостойном поведении, порочащим честь и достоинство строителей комунизма, куда следует.
— Сообщайте, — разрешил "белый маг", — Но имейте ввиду, что в этом случае Ваше биополе может совсем протухнуть. Потом не говорите, что это я во всем виноват, и не просите помочь. Сделать что-то будет ну совершенно невозможно.
— Там компетентные товарищи там разберутся, — пообещал Легкий. Белый маг что-то ответил
Но у Владимира уже отпало всякое желание слушать и разговаривать. Он и так израсходовал на этого идота свой годовой лимит трепа. В конце вечеринки к нему подошел сухощавый невысокий мужчина с короткой стрижкой, молодым лицом седыми волосами и каким- то странным выражением глаз одновременно внимательным и сумасшедшим. Представился Константином, дал красивую визитку и попросил когда ему Легкому будет удобно зайти без предварительной договоренности.
На тот период у Легкого был небольшой душевный и производственный и личный кризис. А люди в таком состоянии обычно легче идут на контакты, чем все остальные. Ну а если инициатива контакта исходит не от них, и просят зайти, тут уж, как говорится… Фирма называлась НППМО OMЕGA.Тот, кто видел эту греческую букву, наверно, поймет те чувства, которые испытывал Владимир, когда заходил в это самое НППППМО.
Константин надиктовывал письмо секретарше. Секретарша сидела не за пишущей машинкой, а за клавиатурой микроЭВМ. Собственно, диктовал, это, наверно, не совсем правильно сказано. — Документ 62-22-3 вот от этого до сюда. Теперь откройте 16-11-4. Вот это место. Пол, конечно, лучше заменить. Концовку нашу стандартную деловую. — Деловую с намеком или без намека? — спросила секретарша. — С намеком, — сказал Константин, — Как скомпануете, покажете. I will talk to this man for eleven minutes.
— I hope ten and half will be enough. — сказал Владимир, заходя за Константином в соседнюю комнату. В соседней комнате тоже был компьютер, но другой, заграничный импортного производства. Экран у него был цветной и в два раза больше, чем у компьютера секретарши. Судя по всему, он был американский, так как русские буквы к клавиатуре были приклеены. Причем, русские буквы не совпадали с американскими совершенно. Владимир уже слышал про персональные компьютеры, но видел их впервые. Вероятно, он все-таки как-то видал свой интерес.
— IBM PC AT 286 yellow ruble sorok. Tea?
— Yes, thank you.
— У нас работает 42 человека, — перешел на русский Константин, — Из них 39 — на временных договорах. С трудовой нужно 6. Caveant consales. Как Вы смотрите насчет небольшого испытания? И подвинул к Владимиру блюдечко с конфетками. — Во времена те с сахаром дела обстояли очень плохо — скупали самогонщики. С конфетами и того хуже, — скупали те, кто привык время от времени есть сахар. А конфеты были шикарные. Прибалтика. Владимир взял одну, а после немого разрешения — еще одну. Константин за это время выдал на экран компьютера какой-то нелепо-верблюжий график. — Наш партнер, точнее его поставки. Собственно, только поставками он и может управлять. А по этой оси — финансовая выгода. Видите, если поставки уменьшаются, то он прогорает из-за высоких накладных расходов. Если увеличиваются, ему придется искать альтернативный транспорт, а это тоже увеличение цены. Так вот создали мы ему ситуацию, что те поставки, которые сейчас есть, совершенно невозможны. На бумаге. Но он об этом и не догадывается. Это вот партнер нашего партнера не мы. Будет много — сгниет, мало прогорит. Но точка оптимизации другая.
