Ложка со стуком опускалась в пластмассовую тарелку с борщом. Стук - особенно когда слушаешь со стороны - казался чрезмерно громким на фоне почти неслышимого шелеста работающего киберкока.
«А если бы напротив сидела дама? - подумал Олег. - Наверняка у нее создалось бы впечатление, что шеф Объединенных Штабов Периферийных Поисковых Систем (ОШ ППС) отрядов Глубокой Космической Разведки (ГКР) Тихомиров Олег Павлович элементарно невоспитан». Олег усмехнулся недамскому слову «элементарно» - женщина так не подумает.
Никто не запрещал включать в камбузе музыку, но Тихомиров не любил есть «в сопровождении». За время нескончаемых одиночных инспекционных и прочих рейсов в нем выработалось умение наслаждаться самим процессом еды, особенно если киберкоку удавалось блюдо. Сегодня борщ получился неплохой, автомат добавил капельку какой-то эссенции, что придало борщу новый тонкий аромат. После таких борщей совсем не хочется возвращаться в рубку к осточертевшим дисплеям.
«Еще бы добавить…» - Тихомиров начал перебирать в голове известные ему названия приправ.
Неожиданно вякнула сирена, вякнула, словно хотела напомнить о себе.
Тихомиров замер над тарелкой, прислушиваясь, и тут сирена взревела во всю мощь мембран. Олег вскочил из-за стола, распахнул дверь в коридор. По стенам коридора метались алые всполохи световой сигнализации. Стена перед ним раздвинулась, открывая нишу контейнера, доставившего скафандр высшей защиты к местонахождению человека, и Олег, чертыхаясь, начал облачаться. Сирена, будто подгоняя, взревела еще надсаднее. Руки, уже одетые в бронеперчатки, вспотели и плохо слушались, наплечный замок гермошлема никак не хотел входить в паз. «Спокойно, без паники», - сказал себе Олег. Наконец, замок вошел в паз, и Тихомиров, на ходу опуская лобовое стекло, бросился в корабельную рубку.
«Что могло случиться?» - думал он, стараясь не споткнуться о выступившие из стен, готовые в любой момент перекрыть отсеки, аварийные переборки.
В тревожном полыхании красных сигнальных ламп по ярко-белому экрану главного монитора стремительно бежали строчки «…отклонение от курса 11 градусов, 14 градусов, 17 градусов…» Текст исчез, сменившись перекрестьем осей координат с яркой звездочкой основного курса в центре. Рядом вспыхнула зеленая точка - реальное положение корабля в космическом пространстве - уползающая от основной оси вправо. Показания компьютера говорили о том, что корабль падает. Но куда? В этом районе не могло быть ни черной дыры, ни каких-либо иных объектов с большой гравитационной массой, иначе они давно были бы внесены в навигационные карты барражирующими бескрайние просторы Метагалактики беспилотными станциями-разведчиками.
Олег, не отрывая взгляд от экрана, успел сделать несколько шагов к пилотскому креслу, когда задрожал пол, и тело налилось тяжестью. «Включились маршевые двигатели! - с удивлением подумал он. - Аппаратура вышла из-под контроля! Этого не может быть! Что происходит?» Непреодолимая сила нарастающих перегрузок опрокинула его с ног и свинцовыми объятиями вдавила в пол. Задыхаясь, он перевернулся на спину, но пол неожиданно накренился, и Олег съехал в угол рубки, с грохотом врезавшись в обшивочную панель стены. Он попытался встать, повернулся к главному монитору и увидел, как под потолком, пронизывая воздух, заметались голубые зигзаги разрядов. Сирена надсадно взвыла, переходя с высоких нот на низкие, из швов приборных панелей вскипела желтая пена, и экран монитора погас. Перегрузки продолжали нарастать. В глазах потемнело. Усилием воли Олег попытался удержать ускользающее сознание. Последнее, что он увидел - возникший под потолком рубки зеленый конус. Просвечивающий насквозь, со струящимися внутри яркими изумрудными прожилками, направленный вершиной вниз, конус бешено вращался, испуская голубые зигзаги-росчерки разрядов. Сбоку вырос огромный сноп искр, что-то рухнуло на пол. Все поплыло в глазах, и Тихомиров потерял сознание.
Было тихо. Тихомирову не понравилась эта тишина, и он открыл глаза. Словно карауля этот момент, боль отозвалась ломающей судорогой в каждом мускуле тела. Олег заставил себя сесть, Он находился в рубке собственного корабля, в самом дальнем ее углу. Вокруг валялись сорванные со своих мест приборы. По настенным панелям змеились оплавленные следы электрических разрядов. Все огни на главном пульте управления были мертвы. Это могло означать только одно - смерть корабля.
«Зеленый конус», - вспомнил он странный объект, возникший под потолком рубки. С трудом поворачивая голову. Тихомиров огляделся. Нигде никаких конусов, в рубке он один. «Зеленый конус, зеленый конус», - что-то слышал он раньше о зеленом конусе. Он мучительно напряг память. Нет, ничего не получалось, в памяти был провал, и Олег никак не мог его преодолеть. Но кто выключил маршевые двигатели? Компьютер? Почему? Вышел из-под контроля? Но ведь на этот случай есть резервный блок-процессор.
