Времена царствования Петра Первого — эпоха очень интересная и весьма неоднозначная, наполненная до самых краев сложными загадками и многочисленными недоговоренностями…
Вот и подумалось как-то на русском весеннем рассвете, что уважаемому читателю, может быть, захочется немного попутешествовать по тем славным временам, взглянуть на них глазами своего современника, волей судеб занесенного туда…
Непредвзято так взглянуть…
Тем более что главный герой — человек очень активный и действенный. Обжившись в Прошлом, он начинает — вольно или невольно — вмешиваться в Историю, значимо изменяя ее ход…
Глава первая
Сны — всякие и разные, смерть генерала Лефорта
Гребные струги, послушно выстроившись в визуально ровный и почти идеальный ряд, успешно преодолевая плавное течение Дона, упорно продвигались на север — к месту впадения в Дон реки Воронеж.
Вторая декада октября месяца 1698 года выдалась на удивление тихой, безветренной и солнечной. По берегам Дона тут и там горели неаккуратные дымные костры, весело скакали небольшие конные отряды башкир и казаков, сопровождая русское посольство, возвращающееся из Константинополя со славной победой: две с половиной недели назад был подписан важнейший договор — о заключении семилетнего и нерушимого мира.[1]
На носу передового струга неподвижно сидел, сонно вглядываясь в заманчивые и загадочные речные дали, Егор Петрович Леонов. Вернее, в настоящий исторический момент царский любимчик — Александр Данилович Меньшиков: генерал-майор, командир Преображенского полка,[2] пожалованный полтора месяца назад весьма почетным званием пэра (российского пэра,[3] ясный пень!), Великий посол, один из богатейших людей России.
«Как спать-то хочется! — вяло подумал Егор. — Устал что-то я очень — с этими хитрыми турками. Да и со всем остальным прочим… Надо будет обязательно съездить в мою Александровку. Жену Саньку прихватить с собой, детей, отдохнуть — по полной программе, развеяться немного…»
Подумал — и заснул…
Первый сон был щедро наполнен обрывочными и цветными картинками из его далекого Будущего (или — уже Прошлого?), точнее, из так нелюбимого (уже — нелюбимого!) двадцать первого века, еще точнее, из поздней весны 2009 года…
Он сидит в массивном антикварном кресле, толстые, четырехугольные ножки которого намертво привинчены к деревянному полу, а его руки — накрепко пристегнуты к черным подлокотникам кресла широкими кожаными ремнями. Напротив кресла — в трех-четырех метрах, стоит, широко и загадочно улыбаясь, стройный пожилой мужчина — обладатель неправдоподобно густых, длинных седых волос и молодых, смешливых ярко-голубых глаз. Многознающих и мудрых таких — глаз…
— Меня зовут — Координатор, для вас этого вполне достаточно, — холодно и строго сообщает мужчина. — Как зовут вас, я, как вы понимаете, знаю. Вы не будете против, если на этом этапе нашего разговора я буду говорить, а вы, в основном, слушать? Вот и хорошо. Впрочем, не возбраняется и обмениваться вопросами. Итак, Леонов Егор Петрович, двадцать три года с небольшим. Родились еще в Ленинграде, маленькая комната в коммунальной квартире — на Средней Охте, мать-одиночка, отца своего не знаете. С детства имели склонность к точным наукам, окончили специализированную физико-математическую школу. Всегда отличались повышенной любознательностью, имели очень широкий круг интересов. В младших классах вы посещали химический кружок при Дворце пионеров — пока этот Дворец еще работал, потом активно занимались в театральной студии, в старших классах посвятили себя спорту: самбо, дзюдо, карате… Особых спортивных успехов не достигли, но получили определенные навыки, весьма полезные в жизни повседневной… И с театральной студией вы никогда не порывали до конца, и факультативные занятия по английскому языку не обделяли своим вниманием, умудряясь как-то совмещать вещи мало и плохо совместимые. Интересный такой вот сплав, право… После одиннадцатого класса вы оказались перед выбором: поступать на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета или — в один из театральных вузов. Победила — и совершенно напрасно, между нами говоря, — любовь к театру… Хотя, кто знает, в конечном итоге? Продолжаем. Вы подали документы сразу во все питерские театральные учебные заведения. Не поступили, ну так сложилось, со многими бывает… День рождения у вас в феврале, поэтому весной 2005 года вас забрали на воинскую службу. Честно отслужили два года по призыву, потом еще два — по контракту: в разных южных, немного странных и беспокойных странах. Причем в элитных войсках особого назначения. Не будем уточнять, в каких конкретно… Владеете приемами восточных единоборств, прошли специализированные курсы военных телохранителей, знакомы с азами диверсионной деятельности. Все эти четыре года ваша невеста Наталья регулярно писала вам письма, клялась в своей верности, обещала дождаться. Но четыре года? Не многовато ли, мон шер, для девушки современной? Когда вы демобилизовались, выяснилось, что недавно Наталья вышла замуж — за юного лейтенанта-связиста, и вместе со своим мужем уехала куда-то на Дальний Восток, на заброшенную пограничную заставу. А ваша любимая матушка, примите мои уверения в искреннем сочувствии, умерла от рака за две недели до вашей демобилизации. О ее болезни вы совершенно ничего не знали… Пока я излагаю все правильно? Тогда продолжаю… Вы решили на какое-то время (или даже — навсегда?) уехать из России. Для начала — на Кубу, где живут ваши кубинские сослуживцы, с которыми вы успели подружиться. Как вы выразились сегодня утром на кладбище: «У Диего есть возможность выправить визу в Сальвадор. Или — в Никарагуа? Впрочем, неважно! Повоюем немного — за местных повстанцев. Там, говорят, платят неплохо…» Что ж, военный наемник — вполне уважаемая профессия — по нашим мутным временам, можно и солидный капитал заработать — на безбедную старость, если, конечно, не убьют… Разрешите вопрос. А почему именно Куба, Никарагуа, Сальвадор? Разве на этой прекрасной планете мало других интересных мест, где наемникам тоже платят приличные деньги?
