Ардмор, место столь любимое туристами и отдыхающими, расположенное на скалистом берегу Кельтского моря в графстве Уотерфорд на юге Ирландии, где, повторяя очертания песчаного берега, вьется вдоль побережья каменный парапет. На живописном утесе, поросшем травами и мхом, возвышается гостиница, а одна из горных тропинок ведет к древней часовне и источнику Святого Деклана.
С утеса открывается вид на море, сливающееся на горизонте с небом, вид настолько прекрасный, что вполне оправдывает силы, затраченные на долгий и коварный подъем.
Земля у святого источника считается священной. В старину здесь хоронили усопших, правда, теперь лишь на одном из надгробий можно прочитать эпитафию.
Само же местечко с его опрятными крутыми улочками и разноцветными домиками, кое-где сохранившими традиционные соломенные крыши, кажется игрушечным.
И повсюду цветы, Ардмор утопает в цветах. Они словно выплескиваются из ящиков, корзин и горшков на окнах, озерами разливаются в палисадниках перед домами и на задних дворах. Очаровательное зрелище, откуда ни смотри, снизу ли, сверху ли, и местные жители по праву гордятся тем, что уже дважды их Ардмор был признан официально самым чистым городком.
На Тауэр-хилл возвышаются руины собора Святого Деклана, построенного еще в двенадцатом веке, и круглая башня с чудом сохранившейся конической крышей. Внутри древних стен на камнях еще различаются пострадавшие от ветров и дождей надписи на языке предков. А фриз из ложных арок на фасаде с такими же надписями достоин самого пристального внимания.
Если вы проявите интерес, местные жители охотно расскажут вам, что Деклан пришел в эти места за тридцать лет до святого Патрика. Нет, они вовсе не хвастаются, просто должны же вы знать, как все было на самом деле.
Современный Ардмор вовсе не претендует на славу. Это просто приятное местечко с магазинчиками и коттеджами, разбросанными вдоль восхитительных песчаных пляжей, а на дорожном указателе Ардмора вас приветствует гэльское Failte, что означает «Добро пожаловать».
Именно сочетание древней истории и искреннего простодушного гостеприимства и привлекло Тревора Маги. Правда, не только это: в Ардморе и Олд Пэриш его корни — дед и отец родились в маленьком домишке на берегу Ардморской бухты, дышали этим морским воздухом и, вполне возможно, цепляясь за материнскую руку, заходили в эти лавки и гуляли по берегу вдоль прибоя.
Дед Тревора покинул свою деревню и свою страну и увез в Америку жену и маленького сына. Насколько знал Тревор, дед никогда не приезжал на родину и старательно ограждал себя даже от воспоминаний. Похоже, не только расстояние, но и горькая обида разделяли старика и его родину. Об Ирландии, Ардморе и родне старшего Денниса Маги в семье говорили редко. Может, именно поэтому Ардмор, окутанный ностальгической дымкой, с детства будил в Треворе любопытство.
Выбирая место для нового проекта, Тревор руководствовался прежде всего личными мотивами. Он мог себе это позволить — дела его шли успешно, поскольку, как дед и отец, строил он качественно.
Дед его поначалу зарабатывал на жизнь, возводя кирпичные стены собственными руками, а состояние сколотил, перепродавая недвижимость во время и после Второй мировой войны. Постепенно покупка и продажа стали его основным бизнесом, а строили теперь те, кого он нанимал.
Старый Маги не вспоминал со слезами на глазах свои первые трудовые годы, да и ностальгии по далекой родине Тревор в нем не замечал. Старик вообще был скуп на проявления каких бы то ни было чувств.
Вместе с холодной расчетливостью деда и деловой хваткой отца Тревор унаследовал от них сердце и руки строителя. Все это, как и чуточку сентиментальности, он собирался вложить в новое детище — традиционное здание для традиционной музыки — и мысленным взором уже видел свой театр, в который хотел объединить в один комплекс со знаменитым в этих краях «Пабом Галлахеров».
Сделка с Галлахерами была оформлена и земля распланирована под строительство еще до того, как Тревор сумел перекроить свое загруженное расписание и вырваться в Ардмор. И вот теперь он здесь и собирается не только наблюдать и подписывать чеки, но и приложить к этой стройке руки.
Утром Тревор покинул коттедж, арендованный на время пребывания в Ардморе, в джинсовой куртке и с дымящейся кружкой кофе в руках. И вот, лишь несколько часов спустя, куртка отброшена в сторону, а по позвоночнику под влажной рубашкой струится пот. Если перетаскиваешь все утро тяжеленные мешки, неудивительно, что потеешь даже в мае, даже в столь умеренном климате.
Тревор отдал бы сейчас сотню фунтов за кружку холодного пива.
Паб всего в нескольких шагах, там уже идет бойкий обмен живительной влаги на звонкую монету. Однако вряд ли он имеет право утолять жажду прохладным «Харпом», если сам строго-настрого запрещает своим работникам выпивать во время рабочего дня.
Тревор расправил плечи, покрутил шеей. Монотонно грохотала бетономешалка, выкрикивались распоряжения, а в ответ раздавались не менее громкие отклики. Тревора никогда не раздражали эти звуки — музыка труда, как он их называл.
Умением находить радость в тяжелом труде наградил его отец. «Учись с самого низу», — не уставал повторять он, и Тревор — третье поколение строителей Маги — свято следовал отцовскому завету. Более десяти лет — пятнадцать, если считать летние каникулы, проведенные на стройках, — он учился всему, что включал в себя строительный бизнес. Через головную боль и кровавые ссадины, через ноющие мышцы.
