У одного раджи было семь рани. Старшие рани были такие гордые, что, когда ходили по земле, едва касались ее ногами. Младшая же рани была очень скромна, и раджа любил ее больше всех.
Долгое время раджа не имел детей. «Кто же, — думал он, — будет моим наследником? Кому достанется мое царство?»
Проходили дни. И вот у младшей рани должен был родиться ребенок. Раджа не мог сдержать своей радости. Он созвал слуг и караульных и объявил по всему царству, что раскрывает все свои заветные кладовые. Кто хочет сластей и драгоценностей — пусть приходит и берет.
Старшие рани стали завидовать младшей.
А раджа протянул из своих покоев в покои младшей рани золотую цепочку и сказал:
— Как появится на свет младенец, дерни за эту цепочку — и я приду взглянуть на новорожденного.
С этими словами он удалился на дорбар[1].
И младшая рани стала ожидать младенца. Кто осмелился бы войти в ее покои? Но старшие рани решили:
«Зачем нам посылать к младшей рани чужих женщин? Лучше мы сами к ней пойдем».
Когда они входили к ней, задели за золотую цепочку. Раджа, прервав дорбар, в сопровождении жреца и свиты под бой барабанов тотчас отправился в покои младшей рани. В руках его были драгоценности.
Но, увидев, что ожидаемого не произошло, он удалился.
Не успел раджа снова начать прием, как опять зазвенела золотая цепочка. Раджа вновь поспешил к рани, но и на этот раз понапрасну. Разволновавшись и разгневавшись, он решил: «Если цепочку дернут и в третий раз, а младенец не появится, я зарублю рани». С такими мыслями раджа вышел из покоев жены.
А тем временем у младшей рани один за другим родились семь сыновей и дочь. Дети были красивы, как луна, как бутоны цветов. Нетерпеливо размахивали они ручками и ножками, и покои матери озарились ярким светом.
Младшая рани слабым голосом произнесла:
— Диди, почему ты не показываешь моего сына? Но старшая рани сделала презрительную гримасу и замахала руками:
— Какой же это сын?! Разве могла ты родить сына?! Ты родила не то мышонка, не то краба.
Услышав это, младшая рани впала в беспамятство. А коварные старшие рани не дергали более цепочку. Они тайком принесли глиняный горшок, положили туда мальчиков и девочку и закопали горшок в куче золы. Затем, возвратившись к молодой матери, они дернули за цепочку. Опять загремели барабаны, и раджа в сопровождении жреца, с драгоценностями в руках появился в покоях своей любимой жены.
Старшие рани, успевшие уже вымыть руки и лицо, показали ему несколько лягушат и мышат, будто бы рожденных младшей рани. Увидев их, раджа рассвирепел и выгнал молодую мать из дворца.
А лица старших рани расцвели улыбками. Не замолкал звон браслетов на их ногах. Счастью их не было предела. Раздув во дворце пламя ненависти и хитростью добившись победы, шесть рани принялись за свои обычные дела.
Несчастная же младшая рани жила в нужде и лишениях; она ходила в лес рубить дрова, чистила канавы, дробила щебень — выполняла всю черную работу.
Шло время, а счастье не улыбалось радже; не было счастья и его государству. Дворец запустел, в царском саду не распускались цветы, раджа не совершал пуджу[2].
Однажды к радже пришел садовник и сказал:
— У меня нет цветов для совершения ежедневной пуджи, но на семи деревьях чампа и на дереве парул, что растут на куче золы, распустились семь очень нежных цветков чампа и один парул.
— Вот и принеси мне эти цветы для богослужения, — ответил раджа.
Садовник отправился за цветами.
Увидев его, цветок на дереве парул закричал цветам чампа:
— Семь братьев чампа, берегитесь!
Тотчас же семь чампа зашелестели листвой:
— Что случилось, сестра парул?
— Сюда идет садовник раджи, вы дадите ему цветы для пуджи? — отвечала парул.
Деревья закачали вершинами и подняли цветы наверх.
— Нет, не дадим, не дадим цветов садовнику, — прошелестели чампа.
Услышав это, садовник остолбенел, потом в страхе бросил свою корзинку и пустился бежать.
Прибежав во дворец, он рассказал обо всем радже. Раджа удивился его рассказу и решил сам отправиться со свитой к чудесным деревьям.
Когда раджа приблизился к семи деревьям чампа, чтобы сорвать цветы, дерево парул закричало:
— Семь братьев чампа, берегитесь!
— Что случилось, сестра парул? — спросили с тревогой семь чампа.
— Сам раджа пришел. Дадите вы ему цветов? — крикнула парул.
— Нет, не дадим, не дадим ему цветов, мы поднимем их еще выше, — ответили чампа. — Пусть придет за цветами старшая рани!
И цветы чампа вместе с цветком парул поднялись еще выше.
Раджа позвал старшую рани. Она пришла, позванивая браслетами на ногах. Деревья чампа заволновались.
— Мы не дадим, не дадим цветов старшей рани, поднимем цветы еще выше! Пусть придет за ними другая рани!
Пришла другая рани, потом третья рани, четвертая, молодая рани, но никто из них не мог достать цветов; они поднимались все выше и выше над землей, сверкая, словно звезды в небе. Огорченный раджа, понурив голову, опустился на землю. Вот уже пришла последняя рани, а деревья повторяли все одно и то же.
— Не дадим, не дадим цветов, поднимемся еще выше! Пусть придет за цветами самая бедная служанка.
Стали искать эту служанку. Раджа послал за ней паланкин. Слуги и носильщики с паланкином отправились в поле и возвратились оттуда со служанкой. Руки и ноги у нее были испачканы в навозе, сари было порвано.
