I
До сих пор еще никто во всем классе не раскрыл этой тайны. А знать хочется всем: как же это могло случиться, что Боря подружился с девочкой?
А как они сначала ссорились! Как враждовали! Помирить их не было никакой возможности. Теперь же их и водой не разольешь…
Боря не любил девочек. Очень не любил! Выбежит он, бывало, на перемене из класса, подкрадется к какой-нибудь из школьниц сзади и… бац ее по спине. А девочка и рада бы сдачи дать, да боится: еще хуже будет.
Больше всего не нравились девочки Боре за то, что уж очень они ловко умели дразниться. Лучше бы они дрались, право.
Боря — мальчик прехорошенький, но фамилия у него неважная: Петух, Борис Петух! Когда его дразнят, кричат: *Ку-ка- ре-ку!» Так и пошло.
Стоит ему только задеть кого-нибудь. — ну, хоть Майку. — а она ему сейчас же в ответ:
— Ку-ка-ре-ку!
Сердится Борис. Тигром бросается он за Майкой, даром что Майка сильнее и бегает быстрее Бори.
Не любит Боря своей фамилии. Что это за фамилия, в самом деле, — Петух? Не мог отец будто выбрать себе какую-нибудь фамилию получше. Просто хоть другого отца теперь ищи! Да только жалко. Строгий у Бори отец, но очень уж хороший; ударник на большом заводе. И такой ударник, что его портрет даже в газете недавно напечатали. Боря всем показывал. Да еще и патефон с пластинками подарили. Боря на патефоне играть научился. Раз только пружину сломал. Ну, да ничего! Отец сразу починил, а Борю пристыдил за то, что не умеет с машинами обращаться. Все хорошо, а вот фамилия никуда не годится.
А главное — Боря вовсе и не похож на петуха. Как ни присматривался он к себе, а ничего общего с этой птицей так и не нашел. Каждый раз, когда выйдут все из комнаты, Боря — к зеркалу. Долго всматривается, пристально. То в одну сторону повернется, то в другую. Мальчик, как мальчик. Попробует Боря голос:
— Ку-ка-ре-ку!
И голос не такой. Только вот на голове вихор торчит — рыжий. Так это же волосы, а не перья.
А школьники дразнят. И особенно девчонки. Раньше, правда, не дразнили, а теперь, когда объявил Боря им войну, просто проходу не дают.
Осенью, после каникул, когда Вера Марковна стала рассаживать учеников, Борю посадили рядом с Лидой на третью парту.
Боря встал и попросил пересадить его на другое место.
— А здесь почему не хочешь сидеть? — спросила учительница.
— Не хочу с девчонкой.
— А разве девочка хуже мальчика?
Боря молчал. Учительница ждала ответа.
Боря опустил глаза на парту и тихо буркнул;
— Не люблю я девчонок.
— За что ж ты их не любишь? — удивилась Вера Марковна.
— Плаксы они, секретов не умеют держать, задиры и хвастуньи.
— Сам он такой! — крикнул Яша.
— Я такой? — и Боря сердито повернулся к Яше.
— А что, неправда? Самый первый забияка и задавака. — решительно подтвердил Яша.
Боря исподтишка погрозил ему кулаком.
— Сиди, Боря, там, где я посадила. Посмотрим лучше, кто будет первым ударником у нас в классе, — сказала Вера Марковна.
— Конечно, я буду. У меня и отец ударник! — ответил Боря.
— Вот и прекрасно. Девочки тоже будут ударницами не хуже тебя. Ну, садись. Довольно спорить.
Боря сел. А Майка сзади, с четвертой нарты, наклонилась к Бориному уху и тихонько:
— Ку-ка-ре-ку!
Вот надоедливая девчонка! Как ужаленный, повернулся к ней Боря и прошипел:
— Ух, убью я тебя на перемене!
Но, по счастью, на перемене Боре некогда было убивать Майку, и она осталась живехонькой. На перемене Боря боролся с Яшей, и Яша положил его на обе лопатки. Свидетелем был весь класс, и как ни кричал Боря, что Яша его поборол неправильно, по руку все-таки под лопатки подсунуть нельзя было. Значит, Яша оказался сильнее.
Обиду Боря выместил на соседке. Сердитый-пресердитый сел он перед уроком рядом с Лидой и сказал:
— Я все равно тебя отсюда выгоню. Убирайся, слышишь?
— Не ты меня сажал, не тебе меня и выгонять, — ответила задорно Лида.
— Все равно выгоню.
Боря решительно, молча провел мелом черту посредине парты.
— Вот твоя половина парты, а это моя. Не смей лезть на мою половину.
Услышала Лида и сейчас же — хлоп! — положила руку на Борину сторону, отделенную меловой чертой. А Боря ее по руке:
— Не лезь!
Сморщилась Лида от боли, отдернула руку.
— И не больно, и не больно! — И положила снова.
Со всей силы размахнулся Боря, хлопнул и — по парте! Хитрая Лида успела отдернуть руку. И так стало Боре больно, что он даже пальцы в рот засунул.
— А тебе тоже не больно? — насмешливо спросила Лида.
Боря хотел дернуть ее за волосы, но она пискнула, как мышь, а в класс в эту минуту вошла учительница.
Начался урок. Боря забыл дома карандаш, а у Лиды, на ее стороне, лежали целых два.
Только Боря протянул руку за карандашом, а Лида его но руке тихонько — хлоп! Схватила карандаш и шепчет:
— Ты что это на мою сторону лезешь? Поделил парту, ну и сиди.
— Дай карандаш!
— Не дам!
— Дай!
— Не дам!
— Оба отниму! — процедил сквозь зубы Боря.
— А я на весь класс закричу, — зажав в кулаке карандаши, ответила Лида.
Рассердился Боря.
— Подожди, пускай только урок кончится.
— А я не боюсь. Ты бы лучше парту не делил, ку-ка-ре-ку.
Так и началась с первого же дня война между Борей и Лидой.
Война была упорная, велась по всем правилам и продолжалась не меньше месяца. Воевал, впрочем, Боря не с одной Лидой, а еще и со всеми девочками, которые заступались за нее.
