На обложке: памятник Шерлоку Холмсу в Лондоне работы Джона Даблдея. Жанровая картинка: пластиковый Санта-Клаус в турецком курортном городе Демре.
Дежурство в новогоднюю ночь – не самый лучший способ провести время. Так считал лейтенант Клюев, и он был по-своему прав.
– Я с детства подозревал, что ты псих, – сказал он Жарову, когда тот утвердился рядом с ним на переднем сиденье патрульной машины. – Я-то свой Новый год в лотерею выиграл, а ты к чему подвизался?
– Да так… – пробормотал Жаров, – Просто вдруг оказалось, что пойти некуда.
Разве можно объяснить Клюеву, который получил свое праздничное дежурство в результате обычного в подобных случаях жребия, что именно так он и мечтал встретить какой-нибудь Новый год? Нетривиально, не в тесном дружеском кругу – с телевизором, шампанским, лохматой крымской сосенкой, что подавляющее большинство ялтинцев возжигает из недостатка средств на привозную елку, не под речь Президента и бой часов на Майдане, а где-нибудь в поезде, в самолете, в палатке высоко в горах, или вот, как сейчас – в милицейском «жигуленке».
Жаров никому не подчинялся и ни от кого не зависел. Из всех возможных вариантов встречи Нового года он выбрал тот, который меньше всего можно было определить как способ весело провести время и красиво отдохнуть.
Предполагались обычные для праздников случаи криминала, как правило, раскрываемые по горячим следам, и Жаров уже утром смог бы добавить материала в хронику текущего номера, для чего специально оставил полполосы пустой. Но того, что на самом деле произошло в эту ночь, да и в последующие несколько дней, он ожидать, конечно, не мог.
Они ехали по Садовой, Жаров только что сверил свой Роллекс с циферблатом Часовой башни, лишний раз убедившись в том, что башня врет. До Нового года оставалось пятьдесят минут. Тут и прозвучал этот вызов. Труп обнаружили в подъезде многоэтажного дома на Таврической. Не пьяная драка, не алкогольное отравление: просто труп мужчины, к тому же – одетого в костюм Санта-Клауса.
Клюев развернул машину и бросил ее обратно по пустынной улице, мерцающей новогодними гирляндами – ни для кого в этот особый час.
– Пилипенко собирался праздновать дома, в одиночестве, – сказал Жаров. – Говорил, хочет хоть раз в году отдохнуть от компании.
– Думаю, за ним уже выслали машину, – буркнул Клюев.
– А Минин, как всегда, в кругу семьи, – продолжал Жаров.
– И его привезут, как же без эксперта? – Клюев даже не пытался скрыть злорадные нотки в голосе.
Приехали быстро. Люди, обнаружившие тело, толпились у подъезда дома – несколько соседей навеселе, поднятых от праздничного стола. Кто-то к кому-то поднимался в гости и наткнулся на убитого. Впрочем, увидев, что явление патрульной машины не представляет собой захватывающего зрелища, жители вернулись к своим новогодним закускам.
Труп лежал вниз лицом, рядом с батареей отопления, между третьим и четвертым этажами. К нему уже приложили руки: Санта-Клауса пробовали привести в чувство, думая, что он просто-напросто пьян. Жаров не был силен в медицине, но сразу понял, что человеку свернули шею.
– У этого Санты нет мешка, – заметил он.
– Да, – отозвался Клюев. – Трудно представить, что мешок с подарками может стать мотивом убийства.
– Или не с подарками… – неопределенно протянул Жаров. – Вдруг под видом новогоднего чудища скрывался наркодилер или еще кто… Который что-то такое носил.
– Ага, мешок с оружием, – съязвил Клюев. – Мафия, киллеры, Усама Бенладен и прочее. Что он, вообще, делал здесь за час до Нового года? Разве они ходят так поздно? Надо бы узнать, из какой он фирмы, и все такое… Вот, я сейчас позвоню, пока едет бригада.
– Может быть, его убили где-то в другом месте?
– Нет. Лифт в этом доме не работает. Кому придет в голову тащить жмурика на третий этаж?
Клюев спустился вниз, оставив Жарова наедине с мертвецом. Из окна было видно, как лейтенант вышел на улицу и залез в машину, чтобы воспользоваться служебным телефоном. На лестнице пахло мандаринами. Из-за дверей доносился гул новогоднего веселья. Жаров почувствовал себя одиноким, решительным и злым.
Он нагнулся над убитым, едва удержавшись от того, чтобы перевернуть его и рассмотреть лицо. Слишком уж необычно выглядела его борода – волосок к волоску, даже и не заметно, что искусственная. Ухо, торчащее среди светлых волос, было бело-сизого, пельменного цвета. На спине полушубка ясно различалась синяя полоса, вроде как от цветного мелка.
Жаров осмотрел пол и лестницу. Ничего особенного, ничего примечательного. Что-то блестит на сгибе ступеньки… Он нагнулся. Металлический предмет, назначение которого не ясно. Стержень, раздваивается на конце. В эту вилку вставлено зубчатое колесико, наподобие какой-то странной многоконечной звезды. Раз-два-три… Двенадцать зубцов.
Жаров спрятал находку в карман. Может, имеет какое-то отношение к убийству, а может – и нет.
Вернулся Клюев. По его лицу было видно, что он разузнал нечто неожиданное.
– Понимаешь ли, – сказал он, – а ведь ни одна из трех городских фирм по новогодним услугам не посылала Санта-Клауса в этот дом.
Жаров пожал плечами.
– Он мог зайти сюда по своим делам…
