С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги

С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги

Авторы:

Жанры: Современная проза, Биографии и мемуары, Культурология

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 62 страницы. Год издания книги - 2015.

Деревня Верхние Таволги сегодня известна как один из центров туризма Свердловской области. Основанное в конце XVII века рас-кольниками-скитниками, ставших основателями таволожских родов и семей, это поселение в течение трёх веков было одним из оплотов уральского старообрядчества.

Автор – коренной таволжанин – в своих очерках рассказывает о зарождении и истории деревни, своего рода, о судьбах жителей. В его повествованиях прослеживаются нелёгкие пути таволжан – хранителей «древлего благочестия», строивших свою жизнь «по совести». Основанный на семейных преданиях, воспоминаниях автора, его родственников и земляков, бывших непосредственными участниками и свидетелями описываемых событий; архивных документах, найденных в результате длительных поисков, сборник очерков представляет собой не только уникальный источник для изучения истории и культуры уральской провинции, но и литературное произведение, написанное живым и стилистически очень оригинальным языком человека «от земли». Книга иллюстрирована редкими фотографиями из архива автора.

Издание представляет интерес для историков, краеведов, исследователей старообрядчества, любителей публицистического жанра, и всех, интересующихся историей и культурой Урала.

Читать онлайн С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги


© Коротков Н. Г. – текст, 2014

© ИП Чумаков С. В. 2014

* * *

Карта влдений Акинфия Демидова на Урале, 2-я пол XVIII в.


Коротков Николай Галактионович


Коротков Николай Галактионович родился в 1950 году в деревне Верхние Таволги Невьянского района Свердловской области.

Закончил восьмилетку в нижнетаволгинской школе. После окончания Свердловского автодорожного техникума в 1969 году был направлен на Дальний Восток, и до призыва в Вооруженные силы работал в Еврейской автономной области Хабаровского края. Армейскую службу проходил в Дальневосточном высшем общевойсковом командном училище им. маршала Рокоссовского К. К. После службы вся дальнейшая жизнь была связана с г. Кировградом Свердловской области – работал на Кировградском медеплавильном комбинате (в автотранспортном цехе, вуправлении предприятия) на инженерно-технических должностях. Поддерживает постоянную связь с родной деревней и земляками. С женой Людмилой Васильевной воспитали дочь и сына. В семье подрастают внучка и три внука.

В настоящее время занимается изучением своей родословной и историей уральского старообрядчества. Очерки Короткова Н. Г. не раз публиковались в местной прессе.

Публикации в книгах: Из истории невьянского старообрядчества. – Невьянск: МУ «Редакция газеты «Звезда», 2011 г.

К читателям

О чём не подумал – про то не напишешь,

О чём не поплакал – про то не споёшь.

Вопросы истории своего рода меня всегда интересовали и, по-своему, волновали, но не это подвигло, как говорится, «взяться за перо»… К ним, этим вопросам, я обратился как-то неожиданно для самого себя. Началось же всё с обращения ко мне моей внучки Женьки – дотошного и любознательного тринадцатилетнего подростка. Расскажи-ка, говорит, многоуважаемый, о своих дедах – прадедах, да о бабушках – прабабушках. Ну, поведал я ей в общих чертах что мог, но, не подав виду, поймал себя на мысли, что и сам знаю не слишком много о своих корнях. Перебирая старые фотографии, думал, как и с чего начать. Надписи на их обратной стороне мало о чём говорили. В общем, похвастаться было нечем пока. Даже лица родственников с сохранившихся снимков, как показалось мне после этого, стали смотреть с укором: мол, раньше-то где были и о чём думали, когда все мы ещё были живы…

Ну и вот, чтобы как-то исправить положение, – принялся за дело. Общение со здравствующими родственниками, со старожилами, запросы в архивы – это то, чем пришлось заниматься. Так, поездка за поездкой – наматывались километры, за запросом запрос исписывались стопки бумаги. А после запросов в архивы копились «добросовестные» ответы с откровенными отписками. В общем, нудно, рутинно, досадно… Да, ладно! Так, по крохам, благодаря добрым людям, удалось насобирать кое-что… Внучка за это время успела вырасти и даже отойти от рубежа совершеннолетия.

Изначально думалось, что соберу биографические справки, события и даты, выстрою в какую-то схему, приложив фотографии, изложу всё на бумаге, передам из рук в руки внукам и буду считать свою миссию исполненной. Чуть позже мне подумалось: может кому-то из родственников тоже будет интересно заглянуть в прошлое, в историю с давностью в сотни лет?

Так возникла идея – довести этот, ставший довольно объёмистым, материал до заинтересовавшихся, близких мне людей. Только как это сделать для меня было тоже непонятно. Конечно, хорошо бы было встретиться и, устроившись за столом, знакомясь с материалами, вспоминать прошлое! Но жизнь разбросала всех – кого куда… В телепередачах, услышав что-то про области и про города, думаешь – ага, там наши живут… Общаться с ними приходится редко, да и то через расстояния, насчитывающие тысячи и тысячи километров, с помощью спасительной сотовой связи. Что касается «увидеться воочию», так это только, как закон уже, на похоронах… В результате выход из создавшейся ситуации просматривался один – пробовать писать… Слово же написанное никак не уравнивается со сказанным. Звучащее слово, да ещё с теплотой сказанное, весомее слова, написанного на бумаге. Интонация тоже много значит для смысла и убедительности речи. Что касается писанины… Никогда в жизни, кроме диктантов и изложений, ничего не писать, и вдруг взяться за книгу… Да и писать-то не о ком-нибудь, а о своих предках, которые (я всегда говорю об этом) за свершённое в жизни заслуживают не одних тёплых слов и хороших воспоминаний, – они многого заслужили…

Вот так вот самому себе далась установка, и вопроса «Не писать?» уже более не существовало. С робостью пред неизведанным решил пробовать… О публикации очерков вообще не думалось и не предполагалось. Однако со временем и после настоятельных просьб некоторых лиц на страницах нескольких газет были опубликованы отдельные статьи о наших родственниках. Кроме того, часть этих материалов (по моей личной просьбе – анонимно) вошла в вышедший в Невьянске сборник «Из истории Невьянского старообрядчества». Все огрехи в написанном я принимаю на себя. Успокаивает то, что это не последняя дань памяти нашим предкам, и в этой связи выражаю надежду на то, что кто-нибудь из родственников впоследствии заинтересуется и продолжит начатое дело поустановлению родословной и всё поставит на должный уровень и в более расширенном варианте. Это же, появившееся, будет только началом, отправной точкой.


С этой книгой читают
И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

В мире, где благоденствуют мамонты и дронты, а вместо самолетов в небе плывут дирижабли, тоже есть чем заняться. Но вот коварный злодей, посягнувший на национальное достояние, повержен, длившаяся больше ста лет Крымская война окончена, зарвавшиеся дельцы поставлены на место — и все это силами скромного литтектива Четверг Нонетот. Пресса захлебывается от восторга, любимая работа дарит приятные открытия. Казалось бы, самое время насладиться заслуженным покоем и обретенным наконец-то семейным счастьем. Но не тут-то было.


Больше чем счастье

Франция. Высший свет. В нем блистает молодой англичанин, обосновавшийся на континенте. Прибыв из Британии сущим голодранцем, он становится миллионером и прожигателем жизни: смертельные гонки на глиссерах, рискованные кругосветки на собственной яхте, умопомрачительные лыжные спуски и само собой — бесчисленные романы с кинозвездами, фотомоделями.Надо ли говорит, что светская элита была потрясена, узнав о его браке с безвестной английской девушкой…


Кафедра филантроматематики
Автор: О Генри

Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, которых игра случая то возносит на вершину успеха, то низвергает на самое дно жизни.«– Посмотрите-ка, – сказал я, – вот поистине царственный дар: на образовательные учреждения пожертвовано больше пятидесяти миллионов долларов.Я просматривал хронику вечерней газеты, а Джефф Питерс набивал свою терновую трубку.– По этому случаю, – сказал он, – не грех распечатать новую колоду и устроить вечер хоровой декламации силами студентов филантроматематики.– Это намек? – спросил я…».


Стриженый волк
Автор: О Генри

Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, которых игра случая то возносит на вершину успеха, то низвергает на самое дно жизни.«Джефф Питерс был готов спорить со мной без конца, едва только, бывало, зайдет у нас речь, можно ли считать его профессию честной.– Уж на что мы друзья с Энди Таккером, – говаривал он, – но и в нашей дружбе появлялась очень заметная трещина, – правда, единственная, – когда мы не могли с ним согласиться насчет нравственной природы жульничества.