Алексей Герасимов (Сэй Алек)
Рыцари яойного образа
Сэр Кай, въезжая в замок не горячил коня, не подымал его на дыбы, не гарцевал, как все это принято в легендах, да и вообще въехал в ворота на кобылке, а не на жеребце. Доспехи его не блистали хотя бы потому, что это была кожаная чешуя, а не стальные латы, коим предстояло появиться только пять-семь столетий спустя. Шлем, правда, скрывал лицо, и насупленные брови, и сжатые челюсти, но кто ж виноват, что такие шлема появились еще у римских всадников, потомком одного из которых сэр Кай, рыцарь круглого стола короля Артура, и являлся?
Вот замок колдуна, тот да, соответствовал легендам и сказаниям. Заплывший ров, полуразвалившиеся стены, поросшие мхом и, проклятием укреплений средней Англии — плющом, высочайшая башня, подойти к которой можно было лишь пересеча весь двор… Будь нынче ночь, наверняка было бы и уханье совы, и вой волков вдалеке, и злая луна. Увы, светило солнце, тучи унесло в сторону еще третьего дня, и всеми признаками зловещего места, как его представляли благодарные потомки, благородный рыцарь насладиться не мог. Да и не особо желал, в общем-то.
Проще говоря, въехал в ворота сэр Кай, рыцарь Бирюзовой Розы, спокойно, буднично даже, с настроением, которое у наших современников предшествует входу на рабочее место. Сиречь «надоело-все-когда-ж-оно-кончится». Ну, позвольте, какое ж настроение может быть при выполнении изрядно поднадоевшей работы?
Работа у рыцаря была, как это теперь принято выражаться, связанная с командировками. Но это нашим современникам, для которых это скорее приятное приключение, где большинство проблем связано с поиском необорзевшего таксиста, поиском багажа, и руганью с администратором гостиницы, командировки скорее благо, дающие возможность оторваться от надоевшей порядком жены и кучи детей вкупе с чрезмерной опекой со стороны тещи и шефа. В те времена командировка — это стертая седлом до костей задница, ночевка не столько в придорожных трактирах, сколько на своем плаще, вне зависимости от погоды и времени года, и полное отсутствие комфортабельных условий. Именно по этим причинам к месту подвига рыцари прибывали злыми донельзя и готовыми отмстить за свои страдания хоть колдуну, хоть великану, хоть самому Папе Римскому.
Итак, сэр Кай въехал в ворота замка, блистая шлемом, но не доспехами, с копьем на перевес и овальным бритским щитом. Поножи и наручи в наличии имелись.
Доблестного рыцаря во дворе уже ждали. Ждало трое всадников, с головы до пят облаченных во все черное — больше всего напоминали они парфянских катафрактов, однако памятуя о том, что в благословенной Бранвен и молодым Христом Британии парфян не видали даже в недавно кончившие времена римского господства, сэр Кай принял их доспехи за сарматские, благо разница была невелика.
Жеребец первого из ожидавших забил копытом и вывез своего всадника на свою сторону мощеного брусчаткой двора. Рыцарь Круглого Стола и его противник вскинули копья в приветственном жесте и ринулись навстречу друг-другу, благо ширина двора позволяла устроить в нем этакое ристалище.
Пришпорив свои средства передвижения (у встречавших они, естественно, были вороными), два рыцаря столкнулись на середине двора. Черный рыцарь метил в голову, но сэр Кай уклонился от удара, а вот его копье пробило и щит, и доспех, и сердце противника. Так повторилось еще два раза.
Когда с врагами было покончено, рыцарь даже не подошел к своим поверженным врагам, дабы взглянуть на их лица. Строго говоря, он и так знал, что под их забралами он не увидит ничего, кроме задника шлема — не с первым магом воевал и вряд ли Метробиус, похитивший принцессу Дагмару, был исключением.
На винтовой лестнице башни сэру Каю встретилось еще трое врагов, соответственно пеших, но облаченных и вооруженных точно так же, как и всадники во дворе, а вход в комнату, где томилась принцесса, охранял настоящий исполин, закованный как преторианец и вооруженный огромным мечем. Впрочем, в ограниченном пространстве, размер меча ему скорее мешал и рыцарь справился с ним довольно споро, хотя, вероятно, такая легкость давалась не всем, поскольку от ворот замка до этой самой двери рыцарь насчитал десятка полтора трупов в разных степенях разложения — от отдельных костей, до относительного свежачка.
Наконец исполин оказался повержен. Рыцарь сбросил с левой руки изрубленный в щепки щит (стоил, между прочим, целых три сестерция!!!) и толкнул дверь.
— Синьора, я у ваших ног. Извольте лишь отдать распоряженье, и ваш приказ исполню я без промедленья, — пафосно произнес он входя.
— Я так и думал, что вы прорветесь, — донесся из повернутого к бойнице кресла мужской голос, а вслед за ним, пред обалдевшим (пардон, впавшем в прострацию) сэром Каем появился его старинный знакомец, сэр Элвин, вставший из кресла, которое, по идее, принадлежало принцессе Дагмаре.
— А… где принцесса? — оторопело поинтересовался сэр Кай.
— А ее, простите, скушали, — развел руками сэр Элвин, Рыцарь Единорога, — Вы же знаете, что колдун наложил заклятье «никто из людей не войдет»? Так залез упырь, а от него защиты в замке предусмотрено не было. Как ни печально, но леди Дагмара мертва. И советую вам утверждать, что убил ее подлый Метробиус, когда узрел, что освобождение девы, — при слове «девы» рыцарь скептически усмехнулся, — неизбежно.
