Если верить утверждениям некоторых знающих людей, то существует определенный тип мужчин, доблестные представители которого сразу же после развода с женой сначала поспешно покупают себе мотоцикл, а затем начинают назначать свидания девятнадцатилетним девицам. Что же касается меня, то сам я для начала сначала выправил помятое крыло своего «Карманн-Гиа» и полностью перекрасил весь автомобиль в спокойный бежевый цвет, который очень хорошо сочетается с цветом песка на пляжах нашей Калусы. Свиданий же я не назначал вообще никому на протяжении целых шести месяцев после того, как суд вынес свое окончательное решение. Фрэнк, мой компаньон, утверждает, что все это крайне ненормально; именно он и является тем самым «знающим человеком», выдвинувшим теорию «Хонда + девица».
Но и сам ритуал «свидания» оказывается отнюдь непростой задачей для тридцатисемилетнего мужчины, прожившего в браке с одной и той же женщиной целых четырнадцать лет, да еще когда и сам он, этот мужчина, к тому же одновременно является отцом дочери, которая совсем ненамного отстает по возрасту ото всех этих длинноногих девятнадцатилетних красоток с распущенными длинными волосами. Джоанно — тоже длинноногая и красивая по-своему — совсем недавно отметила свой тринадцатый день рождения, а еще стало заметно, что у нее начал увеличиваться бюст — событие, которого она с нетерпением ждала на протяжении последних нескольких лет своей жизни. Я безумно люблю ее, но теперь видимся мы с ней только по выходным (один раз в две недели), и еще мне дозволено брать к себе дочь ровно на половину ее школьных каникул.
По образованию я юрист, но это вовсе не означает того, что я же сам и занимался улаживанием всех дел вокруг своего собственного развода. В юриспруденции, точно так же как и в медицине, существуют свои собственные так называемые специалисты: юристы, занимающиеся исключительно вопросами недвижимости или только налогами, юристы, ведающие делами корпораций, специалисты в области авторского права или занимающиеся вопросами брачных, или семейных отношений; и вот этим последним — взять хотя бы Элиота Маклауфлина — больше подходит другое название — адвокаты по уголовным делам, потому что я уверен, что и сам он совершил крайне тяжкое преступление, позволив мне подписать то чересчур обременительное бракоразводное соглашение именно в том штате, который и так широко известен своим либеральным законодательством по части разводов. Но все же Элиот продолжал неустанно твердить, что именно я являюсь виновной стороной. А означало это следующее: хотя моей бывшей жене Сьюзен так и не удалось застукать меня «flagrante delicto»,[1] но тем не менее она все же прознала о том, что между мною и одной замужней тогда еще дамой по имени Агата Хеммингз имело место то, что иносказательно принято называть «связь». Кстати, с той поры со своим мужем дама эта тоже уже успела развестись, и теперь она проживает в Тампе. Но дело это уже прошлое, а что было, то прошло.
Мой компаньон Фрэнк говорит, что Калуса очень даже подходящее место, чтобы жить здесь постоянно, особенно если мужчина только-только развелся и неожиданно ощутил себя свободным, как вольный ветер. Сам же Фрэнк переселился сюда из Нью-Йорка (хуже этого ничего и быть не может!), а поэтому для него подобное признание можно счесть потрясающе великодушным. А сводились все его намеки конечно же к огромному числу женщин: вдов, разведенных, а также все тех же уже ранее упомянутых малолетних прелестниц, — заполонивших все самые роскошные пляжи Калусы в поисках утешение, каким на некотором этапе им и служили солнечные лучи, и все они — опять же по утверждению Фрэнка — уже вполне созрели для того, чтобы ими кто-нибудь овладел. Но вот чего мне бы больше всего не хотелось, так это связываться с этими едва достигшими брачного возраста девятнадцатилетними малолетками; только при одной мысли об этом меня просто оторопь берет. О чем с ними поговорить после этого? О последнем альбоме Флитвуда Мака? Что же касается другой крайности, этих туго утягивающих талию и подсинивающих седые волосы шестидесяти-семидесятилетних вдовушек, то должен признаться, что они тоже мало волнуют меня, мужчину средних лет. Да, именно средних лет. По моим собственным расчетам я думаю, что скорее всего мне удастся дожить лет так до семидесяти-семидесяти пяти (ведь большинство женщин становятся вдовами примерно в этом возрасте), а тридцать семь — это как раз ровно половина от семидесяти четырех, так что вот вам и результат. А вот разведенные дамы — это совсем другое дело! За последние несколько месяцев я на собственном опыте убедился, что именно эта категория представляет самый широкий выбор относительно желаемой комплекции, размеров и цвета волос, а еще я заметил, что больше всего разведенных женщин приходится на возрастной промежуток между двадцати шестью и тридцати пятью годами, как раз то, что как нельзя лучше подходить для мужчины моего возраста. Фрэнк со всей присущей ему фанатичной уверенностью, на какую могут быть способны только нью-йоркцы, твердит о том, что на самом деле нам с ним не везет только в том, что большая их часть приезжает сюда из штатов Среднего Запада. А все это оттого, что если взять и провести на карте от города Колумбус, штат Огайо, прямую линию, ориентированную строго на юг, то линия эта пройдет как раз через самый центр нашей Калусы. А Фрэнк говорит, что Калуса это своего рода Мичиган, но только на побережье Мексиканского залива. Что ж, может быть он и прав.