ИНТРО 1. РЕНЕГАТ.
…Гулкий стук копыт пронесся по безмолвным ночным улицам города. Хотя вряд ли кого эти звуки могли разбудить – в три часа ночи спал уже весь город. Даже ленивые стражники на крепостных стенах с длинными алебардами в руках и в алых плащах с вышитым золотым львом, ставшим на дыбы и угрожающе протянувшего в сторону неизвестного врага свои когтистые лапы, в этот час не проснулись. Просто всадники в черном плаще попали в город по секретному подземному ходу, известному только одному наследному принцу, от которого ключи имел только он и который вообще не охранялся городской стражей. А потому всадники в черных плащах с длинными капюшонами, полностью скрывавшие их лица, могли скакать совершенно никем не замеченными, или… почти никем…
Ночь была безлунная и почти беззвездная, небо затянуло тонкими темными облаками. В темноте узкие улочки Кронбурга были почти неотличимы друг от друга – одинакового размера кирпичные домики с черепичной крышей, кирпичные же стены. Правда, в новых районах города уже появились зеленые насаждения, правильные аллеи, скамеечки для отдыха, а на деревьях – разноцветные гирлянды – светящиеся в ночи и выполнявшие одновременно функцию ночных фонарей и украшения, светящиеся даже в темноте разноцветные камни мостовой, а также целые заросли ароматно пахнущих розовых кустов… Но эти районы были пока скорее исключением, чем правилом – работы по переустройству Кронбурга начались буквально в позапрошлом году и ещё не коснулись большей части города. Всадники довольно быстро – даже чересчур быстро – проскакали их, не останавливаясь, и погрузились в спасительную тьму старого Кронбурга – с кривыми узкими улочками, неровной темной мостовой, без озеленений и аллей… Здесь было гораздо легче затеряться всадникам, одетым во все черное!
Наконец, гулкий цокот копыт прекратился – всадники остановились у одного низенького домика без вывески или какого-либо другого опознавательного знака, позволявшего заключить что-то о занятиях его хозяина – башмака или каравая или даже меча, и ловко спрыгнули с покрытых черными балахонами лошадей. Один из них, самый высокий и мощный телом, быстрым и решительным шагом направился к двери и несколько раз постучал – первые два удара были короткими и тихими, третий – сильным и громким, а последние два – опять короткими и тихими. Стук в дверь был явно условным. Где-то в глубине дома раздалось еле слышное шарканье, тихо звякнул замок и дверь отворилась. Черные всадники вошли в черный провал неосвещенного пространства дома и скрылись в нем… но не все. Трое из них – один у калитки, другой у двери дома, а третий – у черного входа – уселись караулить. Причем – странное для постороннего наблюдателя дело! – все трое, молча встав на назначенные им посты, тут же превратились в подобие безмолвных статуй, а потом и вовсе исчезли. Впрочем, возможно, в таком волшебстве и не было необходимости – в такой глухой час вряд ли кто мог наблюдать за всадниками…
Двери мягко закрылись за основной группой людей в черном и лишь только тогда вспыхнул огонек маленького свечного огарка, осветивший пространство круглого плохо отесанного деревянного стола, нескольких грубых деревянных стульев и простой глиняной посуды на нем – кувшинов с пивом, блюд с солониной и нескольких грубых, но объемных бокалов. Ставни дома были также плотно закрыты.
Люди в черном облегченно сняли свои длинные капюшоны и накинулись на еду, хватая руками куски мяса и большими глотками гулко заглатывая темное пиво, некоторое время в комнате слышались только чавканье, хлюпанье и рыгание почти десятка мужских глоток. Не ел лишь один из черной компании – огненно-рыжий мужчина с веснушчатым лицом, желтыми, хищными, как у волка, глазами, крупным, почти курносым носом, и окладистой бородой. Вместо еды он набил чем-то длинную черную деревянную трубку и подкурил её от свечного огарка. Комната наполнилась ароматным дымом… Человек блаженно вытянул усталые ноги в грязных сапогах и облокотился о спинку стула, шумно делая глубокие затяжки и с наслаждением выпуская синие колечки к потолку.
