– Жаль, что вы нас покидаете, – сказал инопланетянин. – И поговорить-то теперь будет не с кем.
Капитан-доктор Саймон Африэль скрестил руки на груди. Пальцы его украшали перстни с драгоценными камнями, грудь обтягивал шитый золотом жилет.
– Мне тоже жаль, лейтенант, – ответил он на свистящем языке инопланетянина. – Беседы с вами были для меня чрезвычайно полезны. Вы совершенно безвозмездно рассказали мне много такого, за что я был бы готов заплатить.
– Это всего лишь информация, – сказал инопланетянин, прикрыв яркие бусинки глаз толстыми мигательными перепонками. – Мы, Инвесторы, вкладываем средства только в энергию и драгоценные металлы. А гоняться за информацией – это признак незрелости расы. – Его уши, представлявшие собой нечто вроде длинного гофрированного воротничка, закрывавшего крохотные ушные отверстия, приподнялись.
– Да, вы, конечно, правы, – согласился Африэль, подавив вспыхнувшую неприязнь. – Но ведь мы, земляне, действительно как дети по сравнению с другими расами, так что некоторая незрелость нам простительна. – Он снял темные очки и потер переносицу. Салон космического корабля был залит пронзительным ультрафиолетовым светом, к которому привыкли Инвесторы. Изменять же своим привычкам ради одного пришельца с Земли они не собирались.
– Вы неплохо у нас тут поработали, – произнес инопланетянин поощрительным тоном. – Нам нравится сотрудничать с вашей расой: вы молоды, энергичны и сообразительны, охотно беретесь за все новое и приспосабливаетесь к непривычным условиям. Мы не завязывали контактов с вашей планетой раньше только потому, что это было нерентабельно из-за низкого уровня вашего научно-технического развития.
– Теперь ситуация изменилась, – сказал Африэль. – Благодаря нам вы обогатитесь.
– Очень надеюсь на это. – Бахрома, обрамляющая сзади чешуйчатый череп, заколыхалась: это означало, что инопланетянин развеселился. – Лет через двести и вы, возможно, будете достаточно богаты, чтобы купить у нас все интересующие вас секреты нашей космической техники. Если к тому времени ваши механисты не докопаются до этих секретов самостоятельно.
Механисты были давними соперниками фракции шейперов, к которой принадлежал Африэль, и потому замечание инопланетянина его задело.
– Вы переоцениваете механистов с их чисто техническим подходом к делу, – сказал он. – Мы, шейперы, уделяем большое внимание языкам и как торговые партнеры стоим выше механистов. Для них все Инвесторы одинаковы.
Африэль не смог сдержать улыбки. Инопланетянин запнулся, и по выражению его лица было видно, что последняя фраза, взывавшая к его тщеславию, дошла по назначению. Вот в подобных-то случаях механисты, следовавшие в общении с Инвесторами раз и навсегда заданной программе, и проигрывали. Им не хватало гибкости, воображения.
В отношении механистов нужно что-то предпринимать, подумал Африэль. Что-то более кардинальное, нежели отдельные смертельные схватки между экипажами кораблей в Поясе астероидов или на обледенелых кольцах Сатурна. В ходе непрерывной вражды между фракциями и те и другие занимались промышленным шпионажем, старались переманить наиболее ценных представителей противоположной стороны и, ожидая удобного момента для решающего удара, устраивали засады на противника и не гнушались даже убийствами.
Сам капитан-доктор Африэль давно уже отказался от подобных примитивных методов борьбы. Не случайно его фракция не пожалела миллионов киловатт энергии, чтобы купить ему межпланетную визу. В свои тридцать восемь лет, он имел докторские степени по биохимии и космической лингвистике и степень магистра по магнитному оружию. На нем были испробованы все самые прогрессивные способы совершенствования, известные к моменту его зачатия. Его гормональный набор был искусственно приспособлен к длительному пребыванию в условиях невесомости. Строение сердца Африэля было изменено с целью достижения максимальной работоспособности, его аппендикс был удален изначально, а стенки толстого кишечника могли производить витамины, обычно вырабатываемые бактериями. Применение генной инженерии и специальная образовательная программа, неукоснительно выполнявшаяся им с младенческих лет, позволили Африэлю достичь коэффициента умственного развития, равного 180 единицам. Если он был и не самым одаренным агентом Совета Колец, то одним из тех, кому доверяли и чья психика была наиболее устойчивой.
– Не понимаю, – сказал инопланетянин, – как можно заставлять столь ценного человека, как вы, прозябать целых два года в этой никчемной дыре.
– Мы рассчитываем извлечь определенную пользу из моего пребывания здесь, – ответил Африэль.
– Но что интересного вы тут нашли? Научить вас чему-либо обитатели Роя не могут – они даже говорить не умеют. Торговлей они не занимаются – у них нет никаких орудий, не развито производство. Из всех рас, странствующих во Вселенной, это – единственная, практически лишенная интеллекта.
– Уже одно это заслуживает интереса, – возразил Африэль.
– Так вы что, хотите уподобиться им? – удивился инопланетянин. – Это был бы какой-то совершенно противоестественный конгломерат. Хотя... – Он опять запнулся. – Может быть, это у вас и получится. Вот только для деловых контактов это вряд ли будет полезно.
