Недавно я чудненько провела время, катаясь по земле с мужиком, который думает, что эрекция — это главное личное достижение в жизни. Не подумайте плохого. Это катание не имеет ничего общего с моей сексуальной жизнью. Катание это случилось, когда ситуация достигла абсурда и была предпринята последняя отчаянная попытка связать по рукам и ногам одного жирного идиота, обладавшего врожденным дефектом лобной доли.
Зовут меня Стефани Плам, и я задерживаю сбежавших преступников… занимаюсь залоговым правоприменением, если уж быть точной, работаю на своего кузена Винсента Плама. Работенка была бы не такой ужасной, не случайся обычно прямым результатом залогового правоприменения арест — преступники этого, видите ли, не любят. Вот же удивительно. Чтобы уговорить беглецов пойти мне навстречу и вернуться в тюрьму, я, как правило, убеждаю парней, которых арестовываю, надеть наручники и ножные кандалы. В большинстве случаев это хорошо срабатывает. И если все проделано успешно, то катание по земле отменяется.
К сожалению, сегодня был не тот случай. Мартин Полсон, весивший 297 фунтов (135 кг) и ростом пять футов восемь дюймов (173 см), арестовывался за подделку кредитной карты, а заодно за то, что являлся неподдельно противным типом. На прошлой неделе он не явился на судебное заседание, что занесло его в мой список Самых Разыскиваемых. Поскольку Мартин не слишком умен, найти его труда не составило. В общем-то, Мартин просто-напросто сидел дома, занимаясь тем, что ему удавалось лучше всего… воруя товары в Интернете. Я умудрилась заковать Мартина в наручники и ножные кандалы и затащить в свою машину. И даже ухитрилась довезти его до полицейского участка на Норт-Клинтон-авеню. К несчастью, когда я попыталась вытащить Полсона из машины, он вывалился из нее и сейчас катался на животе, связанный, как рождественский гусь, не в силах сам подняться.
Мы застряли на парковке, примыкавшей к муниципальному зданию. Задняя дверь, ведущая прямо к дежурному офицеру, находилась от нас меньше, чем в пятидесяти футах (15 м). Я могла бы позвать на помощь, но стала бы предметом полицейских шуток до скончания своих дней. Могла бы расстегнуть наручники и кандалы, но Полсону я не доверяла. Физиономия у него налилась кровью. Он страшно злился, ругался, сыпал непристойными угрозами и издавал животные звуки.
Я стояла, наблюдая, как сражается Полсон, размышляя, что же мне делать, поскольку поблизости не наблюдалось ни одного вилочного погрузчика, чтобы поднять этого жирного типа с тротуара. И тут как раз на стоянку въехал Джо Джуньяк, в прошлом начальник полиции, а нынче мэр Трентона. Он на неопределенное количество лет старше меня и на целый фут выше. Двоюродный племянник Джуньяка, Зиги, женат на моей кузине Глории Джин. Поэтому мы, вроде, как родня… только дальняя.
Окно со стороны водителя поехало вниз, и Джуньяк ухмыльнулся мне, кося взглядом на Полсона.
— Это твой?
— Угу.
— Он припарковался в неположенном месте. Его задница заходит за белую черту.
Я пихнула Полсона носком, от чего тот снова завертелся.
— Он застрял.
Джуньяк вышел из машины и, взяв Полсона за подмышки, поставил на ноги.
— Не возражаешь, если я приукрашу эту историю, когда буду разносить ее по всему городу?
— Возражаю! Помни, я голосовала за тебя, — напомнила я. — И мы почти родственники.
— Ничем не могу помочь, прелесть моя. Любой полицейский удавится за такое.
— Ты же больше не коп.
— Коп, он всегда остается копом.
Мы с Полсоном смотрели, как Джуньяк садится в машину и укатывает прочь.
— Я не могу в них идти, — произнес Полсон, глядя на кандалы. — Я снова упаду. У меня нет чувства равновесия.
— Ты когда-нибудь слышал девиз охотников за головами: «Притащи его, народ, — хоть он жив, хоть он мертв»?
— Конечно.
— Так вот, не искушай меня.
В общем-то, притаскивать кого-то мертвым строго запрещено, но сейчас, казалось, подходящий момент, чтобы пригрозить, пусть и впустую. Было далеко за полдень. И я хотела еще пожить своей жизнью. А потратить час на уговоры, чтобы Полсон протопал через парковку, — это дело не значилось в списке моих любимых занятий.
Мне хотелось полежать где-нибудь на пляже, чтобы солнце пекло мою кожу, пока я не стала бы похожа на поджаренного поросенка. Правда, в это время года подобное осуществимо лишь в Канкуне (курорт в Мексике — Прим. пер.), а Канкун не укладывался в мой бюджет. В общем, дело в том, что я не хотела торчать именно здесь, на этой дурацкой парковке с Полсоном.
— У тебя, наверно, даже пистолета нет, — засомневался Полсон.
— Эй, ну хватит. Я не могу потратить на тебя весь день. У меня полно других дел.
— Каких, например?
— Не твое дело.
— Ха! Да у тебя даже получше занятия нет.
На мне были джинсы, футболка и черные башмаки «Катерпиллар» на тракторной подошве, и я испытывала непреодолимое желание пнуть его под коленки этими самыми башмаками седьмого размера.
— Ну скажи, — приставал он.
— Я обещала родителям приехать в шесть к обеду.
У Полсона вырвался смешок.
— Жалкое зрелище. Просто чертовски жалкое.
Смех перешёл в кашель. Полсон наклонился вперед, зашатавшись из стороны в сторону, и снова упал. Я было кинулась к нему, но опоздала. Беспомощный, он снова очутился на животе, изображая выброшенного на берег кита.
