Уже светает – я выглянула в окно спальни. Мы с Ликасом справились бы быстрее, но служанка постоянно забывала слова сценария. Я вытерла прихваченное из лаборатории яблоко о рукав и смачно хрустнула – кислый сок ожег гортань, и зубы свело – гадость, кислая гадость. Эти яблоки собирают в озелень, чтобы хранились в прохладной темноте до самой середины зимы – и они не успевают напитаться сладостью. Аларийка притащила для записей целую корзину из подпола в качестве реквизита – у нас ведь только прошел праздник Урожая – дары осени непременно должны быть на столе.
Кислятина – огрызок полетел в угол.
Я стянула, поежившись, по-осеннему легкое домашнее ханьфу и аккуратно припрятала в глубину шкафа – оно провоняло дымом, свиток с рецептом Мора пришлось сжигать трижды, пока не вышло идеально.
Убрала, сложив трубочкой старый номер Имперского Вестника с нужной датой, и блаженно растянулась на тахте – дело сделано. Две пирамидки ждали своего мгновения на туалетном столике – дознаватели получат те записи, которые так хотели.
Я даже не стала спрашивать Ликаса, где он нашел почти точно такого же невнятно-серого Нарочного, или зачем аллари так откровенно подставляют горцев – горская косичка снова была непременным атрибутом. Всё равно отмолчится. Ликас последнее время всё больше начал напоминать мне дядю.
Небо за окном розовело по кромке – можно ещё немного поспать. Я закуталась в меховое покрывало и засопела. Дрема пришла быстро, последние мысли на краешке сознания были про Луция – я отменила приказ, нужно непременно с утра дождаться аларийку – мне нужно точно знать, как выглядел свиток с эликсиром Мора, который подложили Наставнику, и где он лежит…
* * *
Стучали трижды – деликатно и осторожно, с некоторой опаской, которую выдавала пауза между стуками, когда костяшки пальцев касаются двери. Решительно стучат не так – стучат, требуя своё по праву.
Это не Бутч – он не стучит, и не служанки. Я затянула пояс утреннего халата и открыла – за порогом спальни ожидал, переминаясь с ноги на ногу, нервный молоденький дознаватель. Молчали мы несколько мгновений – я ждала, пока он явит миру цель своего утреннего появления здесь, он – изучал мои растрепанные волосы, неприличный халат, в котором не выходят к гостям, и ушки пушистых тапочек, которые выглядывали из-под подола.
– Слушаю, – желания быть вежливой сегодня не было.
– Леди…, - проблеял вьюнош и прокашлялся, – Леди, – продолжил он уже решительнее, – сегодня я вас сопровождаю.
– Бутч занят?
– Нет… то есть да… то есть сегодня вам сменили сопровождение…
Я вздернула бровь.
Дела? Или Бутч решил поиграть? Можно подумать кто-то отстранил бы его, если бы он не решил так сам.
– Хорошо, – я захлопнула дверь перед носом юного менталиста. Стук в дверь практически сразу раздался снова.
– Слушаю.
– Леди, – вьюнош был возмущен. – Я – сопровождаю вас!
– Поняла. И?
– Бутч по утрам присутствует в комнате…
– Вы умеете заплетать волосы и укладывать прически? – глаза вьюноша расширились. – Убирать комнату бытовыми чарами? Развешивать ханьфу в шкафу и применять немнущиеся чары? Нет? Тогда вы бесполезны, – я снова захлопнула дверь перед носом менталиста и уже успела дойти до туалетного столика, как стук в дверь раздался в третий раз – решительно и требовательно.
Я вздохнула.
Чего хочет добиться этим Бутч? Что должна делать юная и трепетная сира в такой ситуации, какую реакцию демонстрировать? Показать, как мне дорог старый сопровождающий? Промолчать? Или… основательно испортить жизнь юному дарованию?
Я развернулась к зеркалу, растрепала волосы художественно, распустила завязки халата, проследив, чтобы тонкое мирийское кружево ночной рубашки было видно во всей красе, и пошла открывать.
– Слушаю.
Вьюнош подавился словами с занесенной рукой, скользнув взглядом в вырез халата, и сглотнул.
– Слу-ша-ю.
– Я… я настаиваю Леди… так как я замещаю… точно такие же правила…я тоже должен присутствовать везде.
– Нет.
– Что значит нет? Это правила…
– Правила здесь устанавливаю я, – я облокотилась на дверь, чтобы ему было лучше видно. – Что это? – я показала пальцем в спальню. – Комната юной сиры. Кто я? Юная незамужняя сира. – Я провела пальцем по вырезу ночной рубашки. – Вы – представитель Управления и явно не подходите роду Блау, как кандидат в мужья для второй Наследницы. Что должен сделать сир Блау, как Старший, обнаружив в комнате юной племянницы, – я весело тряхнула волосами, – юное дарование? М-м-м?
Вьюнош сглотнул и отступил на шаг – я шагнула следом.
– Если брак исключен, а урон чести можно смыть только кровью, – я шагнула ещё и щелкнула зубами. Вьюнош запнулся о танкетку сзади и рухнул прямо на неё.
– Итак, – я спокойно затянула пояс халата, – ваш выбор, – я склонилась в издевательском поклоне и сделала приглашающий жест в комнату.
– Я… я подожду здесь… леди Блау…
– Уверены?
– Да-а…
Я фыркнула и пошла одеваться. День обещал быть веселым.
* * *
Документы горели хорошо – весело и быстро. Дядя назначил мне встречу в кабинете после завтрака, и игнорировал меня уже десять мгновений, продолжая заниматься очень-важным-делом.
Я спокойно следила, как рыжие языки пламени пожирают очередной свиток из небольшой стопки, которая основательно похудела. И даже пепел и тот, дядя собирал тщательно и отдельно.
