Резервист

Мой гружёный «Урал-375», ревя мотором, показался из-за поворота, до этого будучи скрытый посадкой, направившись к опорному пункту. Мой коптер сверху показал, что там суета стояла. В принципе, суета началась до того, как я появился на виду, дозоры, выдвинутые вперёд, предупредили о моём правлении старшего офицера на опорном пункте ЛНР, к которому я и двигался. Два фугаса и цепочку противотанковых мин на асфальте я объехал по обочине, и вот так не спеша катил, тревожно поглядывая на датчик уровня топлива в баке. Итак топлива у укропов фиг достанешь, так ещё похоже того что добыл не хватит. Ладно, пора на контакт выходить. Тем более грузовик начал дёргаться. Всё, топлива ёк.

Остановив машину, тут видимость хорошая, до опорного пункта километра два осталось, я заглушил движок и покинув кабину, поглядывая по сторонам, прошёл к передку, демонстративно снял автомат, положив на капот, и достав узелок с едой, сидя на бампере, расстелив рядом платок, стал завтракать, болтая в воздухе ногами. Левая рука поднята выше головы, мол, сдаюсь, правой брал пищу, тут простая деревенская еда, и кушал. Сейчас утро восемнадцатого апреля. Да и есть хотелось. Я уже не раз говорил, от частой работы с псионикой, есть хотелось постоянно. Почти сразу зашипела рация, что на разгрузке висела. С опорного на связь выходили. Открыто, на первом канале.

— Неизвестный у грузовика, ты кто?

Сняв рацию, я нажал на тангетку и сообщил:

— Сдаёмсю.

— Принято. Сколько вас?

— Один.

— Подъезжай ближе, встретим.

— Как? В одну рожу толкать машину я не смогу, а бак пустой. Хорошо хоть досюда хватило. Топлива у ВСУ всё, нет. На остатках ездят. Сами разбомбили всё.

— Понял. Жди на месте. И без шуток.

— Принято. Жду. Отбой.

От опорного в мою сторону покатила «шишига», а я поторопился закончить завтрак, а то действительно есть хотелось. Когда зону работы Виденья пересекла машина, определил, что внутри четверо, один в кабине, водила, и трое в кузове. Дальность виденья на данный момент шестьдесят семь метров. А вот уровень Дара поднялся до «Д-9». Вернулся к тому, с чего начинал. И это всё за неполную неделю. Активно пользовался псионикой, вот и был такой шикарный рывок. Вообще, что было за эти десять дней? Ну хриплого карлика я грохнул. Точнее тот сам себя подорвал, разрушив здание правительства во Львове, так что, если что, я его не убивал. Он сам себя. Пришлось поугрожать семье, иначе бы суицида не было. Каким бы уродом тот не был, но семья для него святое, дальше понятно, подрыв, и мне пришлось делать ноги, благо сделал это скрытно и смог уйти. То, что Сепар жив, рано или поздно узнают, может быть снова выйду на охоту, но пока мне нужно было, чтобы все считали, что Сепар мёртв. И кстати сработало, много шушеры повылазило, что до этого притихли, боялись кары. Как я выжил? Пси-защита помогла, коей я как силовой плёнкой закрыл своё тело, тут и в ядерном взрыве уцелеть можно. Правда силёнок у меня немного, такую защиту я едва минуту смогу держать. Хотя та не особо затратная, но и минуты мне хватило, чтобы защитится от взрыва и покинуть полыхающее здание. Этой же ночью я покинул Львов на своём «запорожце» и покатил к границе с Польшей.

Что было дальше? А помните тот список, что я составлял? Там, где укро-журналист предлагал убивать русских детей, уже ликвидированный мной, где бандеровка за границей обещала, что будет мстить русским детям? Там список почти в сотню голов был. Вот я и побывал в разных странах. Причём за неделю успел, в пути отсыпаясь. А в Польше нанял частного пилота со своим самолётом, и посетил порядка двадцати стран. Больше времени на дорогу уходило чем на сами ликвидации. Я подчищал то, что не успели сделать недо-искины. Из списка нашёл и ликвидировал около двадцать семь нацистских нелюдей, включая ту бандервоку, и всё это за неделю. Около трёх десятков уничтожили мои искины ранее, остальные были на территории Украины. Я бы продолжил, но тут появился просто отличный клиент для внедрения. Артур Томилин, восемнадцать с половиной лет. Сирота, из Мариуполя. Детдом «Центр Опеки», на Шевченко. Хорошо не «Пилигрим», который курировал «Азов», делая из детей своих последователей. Родители у того погибли в четырнадцатом году, автоавария, потом от сердечного приступа погиб последний родственник, бабушка, вот так тот и попал в приют. Да обычный пацан, сильно не любивший нацистов. Они на «БМП» и подмяли машину с родителями, из пятерых в салоне погибло четверо и один на всю жизнь стал инвалидом. Было за что ненавидеть. Отметки по украинскому языку были низкими, проходными, не учил он его. Как тот закончил школу, оценки неплохие, хорошист, уехал в Киев, где смог поступить в кулинарный колледж, познакомился с девушкой, тоже приезжая, и жил вместе с ней на съёмной квартире. Вот тут было интересно. До окончания колледжа оставалось несколько месяцев, когда началась спецоперация на Донбассе и на пятый день того поймали на улице, Артур был с паспортом, вот и оформили призывником. Месяц довольно жёстко тренировали, и направили на передовую. Там быстро посадили на наркоту, на героин, так что вскоре тот скатился, и сам стрелял по гражданским и по всем, кого видел. Тот был в подразделении что занималась охраной тыла. Для меня тот действительно идеальный вариант. Кстати, Артур смог отлучится из военкомата, и получить от директора колледжа аттестат. Пошли навстречу как герою-защитнику. Оформили того в армии не как повара, а как снайпера. Да, Артур учился стрелять в тире, в подвале дома где квартиру снимал, каждые выходные туда ходил, руку ему поставили. Один из инструкторов опознал его среди призывников, и того направили на обучение, к иностранным спецам. Хм, а прибыв в часть, ему выдали автомат и поставили обычным стрелком. Не было винтовок чтобы того вооружить. А та что в учебке была, это учебное пособие. Оружие бойцы в части получали. Артур поступил на службу в Пятьдесят Седьмую отдельную мотопехотную бригаду.