И. Ясин. История из первых рук
В чем главное достоинство этой книги? Она ясно и просто объясняет, какие решения принимались в эти судьбоносные годы, на каких развилках истории возникала в них нужда, какими были ограничения, вынуждавшие действовать так, а не иначе, даже если это «иначе» гораздо больше нравилось авторам. Подчеркну всем нам известное обстоятельство: авторы — не историки, а именно те люди, которые вырабатывали и принимали эти судьбоносные решения и взяли на себя всю полноту ответственности за них. Редкий случай в нашей истории — они обладали всеми качествами, необходимыми для выполнения своей высокой миссии. В других случаях, каковых большинство, ответственнейшие решения с отдаленными последствиями принимались людьми, обладавшими весьма искаженными представлениями о реальности и руководимыми сомнительными, а нередко мелкими, корыстными интересами. Всякий раз подобные решения выводили страну на боковые, а то и тупиковые траектории развития, из которых потом надо было выбираться с потерями.
Книга разделена на главы, посвященные определенным периодам нашей истории XX века, из которых самый короткий всего два года (1992–1993) — тот, в котором работали они. Чубайс, правда, работал на госслужбе и позднее, до марта 1998 года, но это уже было другое время. Главные их свершения относятся именно к 1992–1993 гг. И ни в какой другой период масштабность вызовов, встававших перед Россией в этом веке и требовавших немедленных ответов, не была столь плотной. Мне могут сказать — а война, а индустриализация? Да, тоже не слабо. Но все же в тех случаях в интеллектуальном плане задачи, как мне кажется, были попроще.
Насколько я знаю, историки ныне делятся на концептуалистов и позитивистов. Первые, опираясь на факты, строят теории, позволяющие, по их мнению, предсказывать будущее. Так, Маркс пришел к выводу, что капитализм в монополистической стадии уничтожает рыночную экономику и ведет к социалистическому, плановому хозяйству. Ленин и Сталин решили, что управление таким хозяйством должно строиться по типу крупной фабрики, и попытались реализовать эту схему в России. Их опыт вооружил позитивистов против подобных теорий и подтолкнул к выводу, что от них вообще надо отказаться: факты, события, короткие связи между ними — и никаких гаданий.
Но человеческое стремление к пониманию дороги, которая ведет в будущее, неистребимо. И в новейших попытках, я полагаю, будут строиться концепции, исходящие из ранее возникших институтов и анализа возможностей их трансформации в складывающихся условиях. В качестве примера упомяну изданную Институтом Гайдара в 2011 году книгу Д. Норта, Дж. Уоллиса и Б. Вайнгаста «Насилие и социальные порядки». Современная либеральная демократия, или порядок открытого доступа в их терминологии, складывается как комплекс институтов вследствие стремления элит к снижению насилия. Идеи подтверждаются историческими примерами.
Подобно этому сходные идеи излагаются в книге Е. Гайдара и А. Чубайса. Только здесь берется за основу исторический материал, рассматриваются важнейшие развилки российской истории 1929–2009 гг. и показываются обстоятельства их прохождения — выбор политических решений и последствия, включая институты, складывающиеся в результате. Результатом политических решений, принятых в конце 20-х годов — начале 30-х годов, стала советская планово-административная экономика, нарастание кризиса которой привело к развилкам 90-х. Решения 1992–1993 гг. привели к созданию в России рыночной экономики, ставшей новым этапом в развитии страны.
Приведу пример из самой книги — либерализация цен. Критики утверждают, что она была проведена в угоду либеральной схеме, «вашингтонскому конценсусу» и нанесла большой урон стране. Реальная ситуация в стране была такова, что запасов зерна в крупных городах было до февраля — марта 1992 г., а урожай в России начинают собирать с июля. Валюты для закупки продовольствия не было. Денежное обращение было разлажено за последние годы, а после путча ГКЧП ряд республик, объявивших о своей независимости, продолжали эмитировать рубли без разрешения Центрального банка. Но зерно в стране было. Развилка состояла в решении двух вопросов:
1. Силой отобрать у колхозов хлеб, сохранив государственные цены, или либерализовать цены, сделав выгодной продажу хлеба государству. Надо добавить к этому, что силы у правительства было немного, а желание применить ее (как у большевиков в 1919 году) — еще меньше.
2. Ввиду разлаженности денежного обращения укрепить его, ввести национальную валюту и до осуществления этих мер отложить либерализацию, чтобы не допустить высокой инфляции; или либерализовать цены как можно скорее, а затем предпринимать меры по финансовой стабилизации.
Особого выбора не было. Цены были либерализованы со 2 января 1992 года. За это пришлось заплатить высокую плату в виде инфляции, достигшей 2600 %. Только в марте удалось ввести корреспондентские счета для центральных банков союзных республик, оформляя их эмиссию как технические кредиты. Национальная валюта была введена в августе 1993 года. Но что важно: либерализация цен и внешней торговли вместе с введением свободы внутренней торговли в России, во-первых, сняли остроту товарного дефицита. А во-вторых, у нас появился важнейший институт рыночной экономики — свободные цены. Другие необходимые комплементарные институты стали пристраиваться чуть позднее.
