Термин «пятая колонна» родился в 1936 г., в период гражданской войны в Испании. Генерал Мола (по другой версии – генерал Варела) заявил, что наступление на Мадрид ведется четырьмя колоннами, но в самом Мадриде существует пятая, которая в решающий момент ударит в спину защитникам. Это выражение попало в газету «Нью-Йорк Таймс», обрело широкую известность. Словосочетание «пятая колонна» оказалось запоминающимся и эффектным, превратилось в устойчивый фразеологизм. В годы Второй мировой войны «пятой колонной» стали называть сторонников нацистов, действующих в различных странах.
Впоследствии термин приобрел обобщенное значение – некие внутренние силы, сочувствующие и помогающие внешним врагам. Но обычно данное понятие относят к новейшим временам. Хотя такое ограничение оказывается чисто условным. Если рассмотреть историю нашей страны, то и в самом далеком прошлом можно найти фигуры, которые жертвовали интересами своей страны и народа. Ради личных амбиций и выгод подыгрывали чужеземцам и иноверцам. То есть вполне соответствовали понятию «пятой колонны».
Клубок первый
Святополк Окаянный
Предательство существовало среди людей с древнейших времен. Примеры мы можем найти и в Ветхом Завете, и в мифологии разных народов, и в исторических источниках. Люди изменяли своим царям, начальникам, покровителям, родственникам. Бывало и так, что изменяли всему своему народу. Иногда из корыстных соображений – пускай покоряют твоих соплеменников, но лично ты погреешь на этом руки или окажешься в привилегированном положении. Хотя случалось, что изменяли и без всякой корысти. Заражались чужой культурой, обычаями. Считали их более престижными, чем родные, и ради этого перекидывались к иностранцам.
В VI в. до н. э. в Скифии даже один из царей, Скил, увлекся иноземными нравами и модами. Он повадился ездить в греческую колонию Борисфениду. Подолгу оставался жить там, построил себе в городе дворец. Эллинская культура совершенно пленила его, он одевался в греческую одежду, завел жену-гречанку. Открыто заявлял, что образ жизни эллинов для него милее и привлекательнее, чем традиции его народа. Скил изменил и верованиям скифов, приносил жертвы в храмах Борисфениды, участвовал в чужих религиозных обрядах. Но однажды скифы узнали, что их царь в торжествах Диониса прыгает и беснуется в процессиях вакхантов. Вся страна восстала, Скила свергли и убили.
Впоследствии римская и византийская дипломатия очень хорошо научилась выискивать подходящие кандидатуры среди сарматских, германских, славянских вождей, переманивать их на свою сторону – кого лестью, кого подарками, кого политическими выгодами, обещаниями поддержки. Такими способами неоднократно организовывались заговоры против гуннского царя Аттилы. Император Маврикий в пособии по воинскому искусству, «Стратегиконе», откровенно поучал, как привлекать к себе и обрабатывать славянских «царьков», ссорить их между собой.
Однако выискивать и разбирать все предательства в отечественной истории было бы, наверное, просто нереально. Мы начнем с периода Киевской Руси. Периода вполне «исторического», достаточно полно освещенного и русскими летописями, и зарубежными хрониками. И первой яркой фигурой, которая попадает в поле нашего внимания, оказывается князь Святополк по прозвищу Окаянный. Впрочем, способности по части измены у него были наследственными. Такие качества проявил уже отец князя, Ярополк.
В 969 г. великий воин и государь Руси Святослав Игоревич отправлялся на Балканы. В Киеве он оставил княжить малолетнего сына Ярополка, в Древлянской земле – Олега, в Новгороде – побочного сына Владимира. Наследником никто из них не назначался. Великое княжение Святослав оставлял за собой, он лишь намеревался перенести столицу на Дунай. Но в войне с византийцами он понес тяжелые потери. Начались переговоры. С русской стороны их вел воевода Свенельд, с греческой – глава внешнеполитического ведомства епископ Феофил. Был заключен договор, согласно которому русские обязались уйти на родину. Но за это они сохраняли выход к морю, увозили несметные трофеи, греки выплачивали им субсидии, замаскированную дань. Также обязались способствовать, чтобы печенеги, византийские союзники, пропустили Святослава по Днепру.
Реальность стала иной. Тот же епископ Феофил ездил к печенегам и фактически оповестил их – русских осталось мало, они везут несметную добычу. Обрадованные печенеги не скрывали, что обязательно нападут. Сообщать об этом Святославу греки не стали. Ну а русский государь отправил Свенельда с конной дружиной степным путем. Сам плыл на лодках с пешими ратниками – везли раненных, больных, огромные богатства. Начали подниматься по Днепру и обнаружили: возле речных порогов поджидают орды степняков. У поредевших отрядов шансов пробиться не было. Вернулись к устью реки.
Зазимовали на Белобережье – Кинбурнской косе, в рыбачьих землянках. Голодали, бедствовали, умирали. Ждали подмоги из Киева, Свенельд должен был прислать ее.
Но воевода предал. В Киеве сидел князем Ярополк, ему было 10–11 лет. При мальчике-князе привыкли хозяйничать бояре, и Святополк легко нашел с ними общий язык. Кстати, можно вспомнить, что главный мастер византийских интриг, епископ Феофил, вел переговоры именно со Свенельдом. А потом поехал к печенегам… Случайное ли совпадение? Нет, не верится в такие случайности.
