Утреннее солнце еще не успело выглянуть из-за вершин далеких гор и осветить лес на крутом берегу полноводной реки, а лесные жители уже начали пробуждаться от ночной спячки. Пока еще робко защебетали высоко в ветвях ранние пташки. В траве зашуршали мыши. Белка выглянула из дупла. Матерый секач повел свой выводок к ближайшему орешнику.
Молодая зайчиха, прошлой ночью принесшая свой первый помет, открыла глаза и некоторое время прислушивалась к шорохам просыпающегося леса. Убедившись, что вокруг все спокойно, она обнюхала спящих зайчат и осторожно, стараясь не разбудить их, выбралась из зарослей кустарника на заросший сочной травой берег. Обессиленный родами организм нуждался в питании, и зайчиха бойко заработала острыми зубками, перемалывая зеленые травинки, время от времени выглядывая из густой травы и прядая ушами.
Вдруг она замерла. Что-то насторожило ее. Зайчиха подняла мордочку и принюхалась к запахам леса. Ноздри ее расширились, кончик носа забегал из стороны в сторону. Она даже привстала на задние лапки, чтобы густая трава не мешала ей осматривать окрестности, и огляделась.
Вокруг все было спокойно и тихо, только беззаботные птахи весело попискивали где-то в вершинах деревьев. Простояв некоторое время на задних лапах, и не увидев и не учуяв ничего подозрительного, зайчиха успокоилась и опять принялась за траву, но через несколько мгновений вновь испуганно замерла. Что-то тревожило ее, но она никак не могла понять что. Она снова привстала на задние лапки. Ее длинные уши поворачивались то в одну, то в другую сторону, улавливая малейшие звуки.
В кронах деревьев щебетали птицы, в траве едва слышно копошились мыши. Внизу, под обрывом, неторопливо несла свои воды река, в которой изредка всплескивала рыба. На другом берегу реки, в редком подлеске, тоже не было ничего подозрительного.
И все же что-то не давало покоя зайчихе. Постояв еще несколько секунд на задних лапах, она решила прислушаться к своим чувствам и быстро юркнула в густой кустарник, где у нее было устроено уютное гнездышко.
Трусливая зайчиха только-только успела скрыться в зарослях кустарника, как над поляной, в метре над травой, появилась светящаяся точка. Секунду яркая точка провисела неподвижно, а потом бесшумно полыхнула, на несколько мгновений ослепив зайчиху и заставив ее в ужасе закрыть глаза. Когда зайчиха их открыла, то увидела плавно колышущийся над поляной вертикальный серебристый овал с размытыми краями, больше всего напоминающий играющую солнечными бликами водную гладь.
Из колышущегося серебряного марева на поляну вывалилось человеческое тело, почти полностью обнаженное, лишь только небольшой кусок ткани был обернут вокруг его бедер. Зайчиха замерла. Людей она видела и раньше, и не один раз. Охотники, они приходили в лес и убивали его жителей. Ничего хорошего встреча с людьми не несла.
Человек некоторое время лежал неподвижно, а потом пошевелился, медленно повернулся на бок, подтянул колени к подбородку и негромко простонал:
– Ох… Чтобы я еще раз связался с ней…
Он с трудом, морщась от внутренней боли, перевернулся сначала на спину, а потом рывком принял сидячее положение. Одна его рука упиралась в землю, а другая прижимала к груди три ярко-синих кристалла, каждый из которых был размером с большую еловую шишку. Человек помотал головой, сделал несколько глубоких вдохов. Покряхтывая, поднялся на ноги, все так же крепко прижимая одной рукой кристаллы к груди, выпрямился и посмотрел по сторонам. Серебристое окно портала за его спиной тихо схлопнулось.
У зайчихи бешено заколотилось сердце, когда человек сделал несколько шагов в ее сторону. Она уже была готова сорваться с места и броситься прочь, как человек неожиданно остановился и, присев на корточки, аккуратно положил кристаллы на траву. Потом он поднял с земли лежавшую рядом сухую ветку и внимательно ее осмотрел. Недовольно поморщившись, отбросил ее в сторону и отломал от кустарника другую, свежую. Вышел на середину поляны и вытянул руку с веточкой перед собой, а затем сделал два шага назад. Отломанная от кустарника ветка осталась висеть в воздухе, но длилось это не долго – через несколько секунд она осыпалась трухой. Зелено-коричневая древесная труха не успела упасть на землю – подхваченная потоком воздуха она закружилась, сформировала небольшой смерч, который через минуту превратился в некое подобие кокона, пустившегося в хоровод по поляне. С каждым па его странного танца объем кокона увеличивался, воронка становилась все плотнее и плотнее, втягивая в себя весь мусор с поляны – кусочки древесной коры, упавшие с деревьев листья, сухие травинки и веточки. Вскоре в центре поляны вертелся двухметровый плотный вихрь из коричневой и зеленой пыльцы, а когда он неожиданно остановился и опал на землю, на его месте остался стоять скелет. Человеческий скелет.
Зайчиха, мелко дрожа, зажмурилась. Лучше этого не видеть. Так гораздо спокойнее. Хорошо, что у зайчат еще не открылись глазки. Вот и у нее пусть они побудут закрытыми.
– Отлично, – донесся до нее тихий голос. Смысл сказанного зайчиха не поняла, но почувствовала удовлетворение, прозвучавшее в голосе человека. – Теперь нервная система.
