Пушкин. Частная жизнь. 1811—1820

Пушкин. Частная жизнь. 1811—1820

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Цикл: Биографии и мемуары

Формат: Полный

Всего в книге 270 страниц. Год издания книги - 2003.

В этой книге все, поэзия в том числе, рассматривается через призму частной жизни Пушкина и всей нашей истории; при этом автор отвергает заскорузлые схемы официального пушкиноведения и в то же время максимально придерживается исторических реалий. Касаться только духовных проблем бытия — всегда было в традициях русской литературы, а плоть, такая же первичная составляющая человеческой природы, только подразумевалась.

В этой книге очень много плотского — никогда прежде не был столь подробно описан сильнейший эротизм Пушкина, мощнейший двигатель его поэтического дарования. У частной жизни свой язык, своя лексика (ее обычно считают нецензурной); автор не побоялся ввести ее в литературное повествование.

А. Л. Александров — известный сценарист, театральный драматург и кинорежиссер. За фильм «Сто дней после детства» он удостоен Государственной премии СССР.

Читать онлайн Пушкин. Частная жизнь. 1811—1820


Художник Алексей Кокорекин

В России каждый второй — пушкинист. Пушкинисты знают о Пушкине все. Автор знает все остальное.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой Иван Петрович Хитрово прибывает в Баден-
Баден для встречи со светлейшим князем Александром
Михайловичем Горчаковым. — Баден-Баден в 1882 году. —
Некоторые сведения о государственном канцлере. —
Берлинский конгресс 1878 года. — Роман князя Горчакова
с двоюродной внучатой племянницей Наденькой
Акинфиевой. — Остроты Федора Тютчева. — Канцлер
Бисмарк — прилежный ученик Горчакова.
Октябрь 1882 года

Иван Петрович Хитрово стоял на площади Баден-Баденского вокзала. Садились в пролетки и разъезжались немногочисленные пассажиры поезда, прибывшего из Мангейма, на котором приехал он и сам. Шел мелкий снежок, редкий, небывалый в южной Германии в это время, тут же таял под ногами прохожих на брусчатой мостовой и слегка припорашивал серые холодные камни старинных зданий. Серенькое небо над городом на первый взгляд напоминало родное, петербургское, но лесистые горы, окружавшие уютный городок, отнюдь не походили на болотистую равнину северной Пальмиры.

Иван Петрович был сравнительно молод (ему едва минуло тридцать пять лет), свободен, имел порядочные связи в обществе, но вся его натура была устремлена не в будущее, а в незабвенное для него прошлое. Уже несколько лет как Иван Петрович вышел в отставку из Министерства внутренних дел и целиком посвятил себя истории Императорского Александровского Лицея, выпускником которого он имел честь быть. Имея кое-какое состояние, он мог себе позволить независимую жизнь и даже издавал на свой счет сборники документов, касающиеся его излюбленной темы.

Еще будучи лицеистом, он собирал все анекдоты о первом, самом знаменитом лицейском курсе, которые лицейская молва передавала по наследству. Пушкинские стихи в тетрадях, жизнь лицейских мудрецов, как они сами себя именовали в рукописном журнале, каждая мелочь их жизни, каждый штрих, каждая бумажка, а собрал он их с тех пор немало, казались ему священными для памяти потомства. «В истории я люблю только анекдоты, хотя, признаюсь, эта страсть не совсем благородная», — любил он повторять про себя слова Мериме вслед за князем Вяземским.

Постепенно он стал прослеживать судьбы лицейских, встречаться с оставшимися в живых, получать от них бесценные свидетельства, собственноручные записки, в которых они поправляли и дополняли друг друга, повествуя о далеком времени, и в его второй жизни, которой являлось его исследование, стал образовываться лицейский круг, где доминантой была, разумеется, судьба Александра Пушкина, а сам он, Иван Петрович Хитрово, был незримым соглядатаем и постоянным членом лицейского братства.

Шел октябрь 1882 года, приближался памятный для каждого лицеиста день — девятнадцатое октября. Впрочем, здесь, в Европе, жившей по другому времени, этот день в календаре уже проскочил.

Иван Петрович решил не брать с вокзала извозчика, оставив там вещи, и пустился в путь пешком по застарелой привычке путешественника, любившего обозревать окрестности не из пролетки. В Баден-Бадене он был впервые, до сих пор он доезжал дважды несколько лет назад до прусского Гомбурга, проездом через Франкфурт-на-Майне. Баден-Баден он изучил по путеводителям, имея привычку запасаться оными при любой поездке, и по рассказам бывавших здесь прежде приятелей. Курорт этот был моден в Европе; открыли его по-настоящему французские эмигранты, потом заполонили русские, в последнее время все чаще стали наезжать англичане.

Маленький, утопающий в зелени городок Баден-Баден славился в Европе своими горячими ключами, известными еще со времен римлян; им он был обязан своим процветанием и славою курорта, на котором лечили многие болезни: от золотухи и подагры, этой болезни аристократов, до застарелого ревматизма и нервических дамских припадков, нарушающих естественный цикл женского организма.

Баденские минеральные воды употреблялись как для купания и душа, так и для питья. С конца восемнадцатого века французские эмигранты буквально заполонили курорт и создали ему ту славу, которой он пользуется уже скоро столетие. Раньше зимою жизнь на курорте замирала, но с недавнего времени, тому около десяти лет назад, учредили и зимний сезон, который тоже привлек значительное число посетителей. Бывало, зеленое сукно баденской рулетки притягивало к себе самое разнородное общество, страстные игроки съезжались сюда со всей Европы. Цены на жилье и стол в Бадене были необычайно высоки, росли год от года и не снизились даже тогда, когда лет десять тому назад рулетку закрыли. Кто здесь только не бывал из русских известных людей, от особ императорского дома, которых связывали с домом герцога Баденского родственные узы, до именитых русских писателей, как состоятельных, так и полунищих. Достоевский, сжигаемый страстью к игре, которая доводила его до настоящего безумия. Гончаров, тоже проигрывавший, но помалу, умевший вовремя остановиться и проиграть не все из этого малого, а только половину. Тургенев, который вовсе не играл, а жил неподалеку от виллы Полины Виардо, а потом построивший рядышком собственную виллу, теперь, впрочем, давно уже проданную, после того как Полина покинула Баден и вернулась в Париж, а он, как верный пес, потянулся за ней… Почему-то вслед за тем вспомнилось Ивану Петровичу, что именно здесь, в Баден-Бадене, почти ослепший, в темной комнате, из которой ему не советовал выходить доктор Гугерт, пользовавший его, скончался на руках своей молодой жены и старого камердинера Василия замечательный наш поэт, добрейший человек Василий Андреевич Жуковский, имя которого навсегда было связано с господами лицейскими.


С этой книгой читают
И возвращается ветер...

Автобиографическая книга знаменитого диссидента Владимира Буковского «И возвращается ветер…», переведенная на десятки языков, посвящена опыту сопротивления советскому тоталитаризму. В этом авантюрном романе с лирическими отступлениями рассказывается о двенадцати годах, проведенных автором в тюрьмах и лагерях, о подпольных политических объединениях и открытых акциях протеста, о поэтических чтениях у памятника Маяковскому и демонстрациях в защиту осужденных, о слежке и конспирации, о психологии человека, живущего в тоталитарном государстве, — о том, как быть свободным человеком в несвободной стране. Ученый, писатель и общественный деятель Владимир Буковский провел в спецбольницах, тюрьмах и лагерях больше десяти лет.


1812 год. Поход в Россию
Жанр: История

Карл фон Клаузевиц (1780–1831) — немецкий военный теоретик начала XIX века; был на службе российского императора в течение всей Отечественной войны 1812 года и воевал, в сущности, против своей страны, Пруссии, которая была союзницей Наполеона.Теория Клаузевица всегда играла в России большую роль. Мысли Клаузевица о войне казались столь важными для Льва Толстого, что он ввел этого прусского генерала в свою эпопею «Война и мир».Лев Толстой был очень хорошо знаком и с книгой Клаузевица «О войне», и с его многотомным трудом «Война 1812 года в России», и по крайней мере в одном пункте как историософ решительно расходится с немецким военным теоретиком и практиком: для Толстого война — это явление бессмысленное и фатальное, в основе же всего учения Клаузевица о войне лежит его знаменитая формула: «Война — это продолжение политики иными способами».Свою теорию Клаузевиц во многом строил, опираясь на опыт российских побед в 1812 году.


Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

Прошло 95 лет с тех пор, как в Екатеринбурге были подло убиты свергнутый Император Николай Александрович, его семья и четверо их приближенных. Новая книга Сергея Плеханова убедительно раскрывает положительную роль Николая II в российской и мировой истории, показывает величие жизненного подвига Православного Государя.Николай II представлен как цельная и разносторонняя личность. Выдвинутая им плеяда государственных деятелей, таких как Победоносцев и Столыпин, военачальников, таких как генерал Брусилов и адмирал Макаров, несмотря на неоднозначность отношения к ним со стороны современников и потомков, свидетельствует о Николае II как правителе, стоявшем выше субъективных пристрастий.


Полное собрание сочинений. Том 9. Июль 1904 — март 1905

В девятый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в июле 1904 – марте 1905 года. Это был период назревания и начала первой русской буржуазно-демократической революции, в которой рабочий класс России, выступил как решающая сила в революции, как ее гегемон.


Американское кое-что

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Император Всероссийский Александр II Николаевич

Александр II получил особое звание – Освободитель. Единственный из российских царей, кто нашел в себе силу и мужество избавить Россию от главного тормоза развития – крепостного права. Одного этого хватило бы, чтобы остаться навсегда в истории. Но он пошел еще дальше и прославился как реформатор армии, местного самоуправления, цензуры. При нем Империя значительно расширилась за счёт включения земель в Средней Азии, на Кавказе, Дальнем Востоке.


Мать Мария

Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.


Сплетение судеб, лет, событий

В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.


Би-ба-бо

Лариса Хрусталева была уверена, что история Золушки – сказка. До тех пор, пока почти такая же история не произошла с ней самой. А как иначе назвать превращение скромного корректора в хозяйку центра снижения веса?Вот только принца в Ларисиной сказке не было. По крайней мере, она так полагала… И, как выяснилось, ошибалась.


Майне либе Лизхен

В далеком заснеженном уральском городе в 30-х годах прошлого века полюбили друг друга юная Лиза Воронова и молодой немецкий архитектор Эрнст Леманн… Это звучит как начало длинной и очень красивой истории.Увы, жизнь грубо вторглась в их роман, растоптала и разрушила их чувства. Прекрасная сказка обернулась трагедией.Но на память об Эрнсте у Лизы остался причудливый дом-корабль, построенный по его проекту. А еще – надежда. Надежда, что случится чудо и однажды она вновь услышит, как он произносит с бесконечной нежностью: «Майне либе Лизхен…».


Черная цитадель

Каждую секунду глаза тьмы следят за тобой. Каждый миг дети ужаса, создания мрака и семена зла охотятся за твоей душой – кровожадные, беспощадные и неумолимые. То есть, так было раньше. Двести лет назад. А сейчас глаза тьмы на длящейся уже четвертый час пятиминутке – обсуждают бюджет на следующий год. Дети ужаса напортачили в отчетах и, дрожа от страха, ожидают выговора. Создания мрака взяли больничный и режутся в сетевую игру. А семена зла увлеклись астрологией и ни одного шагу не могут ступить, не сверившись с личным гороскопом.


Партизан Лейбу

Перед Вами – удивительная история жизни реального человека, пережившего Вторую мировую войну. Тобиас Лейбу – еврей, родившийся в Румынии, с детства мечтавший перебраться в страну социалистических идеалов – Советский Союз. И ему это удалось. Только не очень вовремя. Ведь что такое быть евреем в первые дни войны, знают только жившие в то время евреи… Перебравшись в СССР, Тобиас воюет против фашистов, с позорной «звездой Давида» на груди кочует из одного концлагеря в другой, после чего попадает в партизанское братство.


Другие книги автора
Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

Кто такая Мария Башкирцева? Многим это имя ни о чем не говорит, кто-то слышал про рано умершую русскую художницу, жившую в Париже, некоторые читали ее «Дневник», написанный по-французски, неоднократно издававшийся в России в конце XIX–начале XX века и недавно переизданный вновь в русском переводе.Жизнь Марии Башкирцевой старательно идеализирована публикаторами и семьей, создан миф, разрушать который мы совсем не собираемся, но кажется уже наступило время, когда можно рассказать о ее подлинной жизни, жизни русской мадемуазель, большую часть которой она прожила за границей, попытаться расшифровать, насколько это возможно, ее дневник, поразмышлять над его страницами, как напечатанными, так и сокрытыми, увидеть сокрытое в напечатанном, рассказать о быте того времени и вернуть имена когда-то известные, а теперь позабытые даже во Франции, а у нас и вовсе неведомые.Журнальный вариант.


Известный аноним

Эта работа была написана в ноябре 2006 года, по разным причинам, я печатать ее не стал, материалу к ней на самом деле, больше, доказательная база шире, и надо было писать книгу, а мне было некогда. Некогда и сейчас. Обойдемся и просто научной работой. Прежде всего, я должен предупредить читателя, что перед ним не записки пушкиниста-любителя, не записки пушкиниста-профессионала, это наблюдения драматурга, перед которым стояла задача расставить действующих лиц этой истории в правильных позициях. Исследователь-пушкинист..выдвигает свою версию и все силы бросает на ее доказательство, он отвечает на вопрос, что произошло, но часто не затрудняет себя вопросом: «Как это произошло?».


Поделиться мнением о книге