Известный аноним

Известный аноним

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 19 страниц. Год издания книги - 2006.

Эта работа была написана в ноябре 2006 года, по разным причинам, я печатать ее не стал, материалу к ней на самом деле, больше, доказательная база шире, и надо было писать книгу, а мне было некогда. Некогда и сейчас. Обойдемся и просто научной работой. Прежде всего, я должен предупредить читателя, что перед ним не записки пушкиниста-любителя, не записки пушкиниста-профессионала, это наблюдения драматурга, перед которым стояла задача расставить действующих лиц этой истории в правильных позициях. Исследователь-пушкинист..выдвигает свою версию и все силы бросает на ее доказательство, он отвечает на вопрос, что произошло, но часто не затрудняет себя вопросом: «Как это произошло?». Для него это «как?» не важно, а для драматурга, который облекает историю в ситуации и диалоги, «как?» становится первостепенным. Замечание второе: никто и никогда не будет знать всей правды той осени и зимы, ставших последними для Пушкина...Я изучил этих версий множество, от вполне стройных до шизофренического бреда. Я долго не мог решить для себя, как именно развивалась дуэльная история, буквально выучив все известные факты и детали наизусть, но что-то мешало мне, так и слышался голос Станиславского, который нашептывал в уши: не верю! Профессионалы и дилетанты пушкиноведения натоптали, как мыши, дорожки, с которых никогда не сворачивали, они не замечали очевидное, что находилось у них перед глазами Автор

Читать онлайн Известный аноним


АЗЫ КОКЕТСТВА, или право первой ночи

Прежде всего, я должен предупредить читателя, что перед ним не записки пушкиниста — любителя, не записки пушкиниста — профессионала, это наблюдения драматурга, перед которым стояла задача расставить действующих лиц этой истории в правильных позициях. Исследователь — пушкинист, впрочем, также как и любитель, только с другой степенью подготовки, выдвигает свою версию и все силы бросает на ее доказательство, он отвечает на вопрос, что произошло, но часто не затрудняет себя вопросом: «Как это произошло?». Для него это «как?» не важно, а для драматурга, который облекает историю в ситуации и диалоги, «как?» становится первостепенным.

Замечание второе: никто и никогда не будет знать всей правды той осени и зимы, ставших последними для Пушкина. Все догадки и версии построены на косвенных доказательствах. Я изучил этих версий множество, от вполне стройных до шизофренического бреда[1], и могу поручиться, что даже в самых стройных и выверенных построениях есть свои психологические и логические неувязки, и серьезные противоречия, а то и фальшивые натяжки и стыдливые умолчания. Все версии строятся на воспоминаниях и письмах современников, но невозможно зачастую знать, когда человек говорит правду и говорит ли он ее вообще, забыл он что — то или перепутал, сознательно или бессознательно. Одно и то же вранье может иметь разную психологическую мотивацию. Женщина может признаться в своей измене и сказать правду, также как и признаться в том же самом и соврать, только для того, чтобы больнее ранить мужа. Чем дальше мы отходим от той истории, тем труднее людям понять психологические мотивировки каждого поступка. Возможно, вышеизложенное в этом пункте относится и к автору. Повторю: правды нам не узнать никогда и, может быть, слава Богу.

И третье: не было за все время прошедшей истории политической группы (партии), которая бы не присваивала себе Пушкина. Еще во времена Пушкина свет и общество делились на «партии». Партийность изобрели не большевики. Пушкин не был партийным, он часто играл по своим правилам, часто говорил то, что думал, а писал то, что думал, еще чаще. Но далеко не всегда. И автор, в свою очередь, хочет заявить, что всегда был только «вольным стрелком», а потому не собирается лить воду ни на чью мельницу.

Автор относится к своим героям, как для некоторых это не кощунственно звучит, только как к персонажам. Относиться к фигурантам этой истории не как к персонажам, а как к живым людям, значит брать на себя ответственность, которую никто, кроме Господа Бога, на себя взять не может. Что важно драматургу, чтобы история была как можно достоверней и драматичней? Прежде всего, вера в поступки персонажей, как бы они парадоксальны не казались. Я долго не мог решить для себя, как именно развивалась дуэльная история, буквально выучив все известные факты и детали наизусть, но что — то мешало мне, так и слышался голос Станиславского, который нашептывал в уши: не верю! Профессионалы и дилетанты пушкиноведения натоптали, как мыши, дорожки, с которых никогда не сворачивали, они не замечали очевидное, что находилось у них перед глазами, они переписывали друг у друга факты, казавшиеся им непреложными, а потом усиленно интерпретировали их. Если кто — то ранее по поводу чего — либо не сказал ни слова, то уже и остальные никогда не говорили, потому со времени больших пушкинистов — историков: Модзалевского, Гершензона, Цявловского, наука все мельчала и мельчала, и взгляд на события становился все уже и уже.

Самой неожиданной и убийственно верной в посыле, а не во всей концепции, оказалась для меня недавняя версия академика Н. Я. Петракова (отнюдь не пушкиниста, а экономиста), кто желал бы подробней ознакомиться с ней я отсылаю к его книге: — она еще встречается в книжных магазинах.[2].

В кратком изложении она такова. Пушкин сам послал анонимные письма, чтобы взорвать невыносимую для него ситуацию, сложившуюся к осени 1836 года. По версии Петракова, царем, Бенкендорфом и великосветской камарильей велась гнусная интрига против поэта, был составлен «заговор» против него и Пушкин решил ответить контрударом. Не буду пересказывать все явные нелепости этой выдуманной интриги вроде той, что Дантес был завербован III-им отделением и выполнял непосредственные указания графа Бенкендорфа, а вместе с ним под его указку плясал и голландский посол Геккерн. Царь был истинным любовником Натальи, а Дантеса выставили для прикрытия царских утех. Теории заговоров среди большевистских литературоведов и воспитанных ими дилетантов, поменявших царя — батюшку с Бенкендорфом на мировую закулису и жидомасонов, перестали вызывать во мне отвращение с тех пор, как стали, в силу общественных перемен, не так общественно опасны. «Заговор» же против литератора Пушкина, практически частного лица, который не был ни государственным деятелем, ни сколько — нибудь значительным властителем дум, опасным для строя, вообще представляется смешным. Если Пушкин кому — то мешал, а тем более царю с Бенкендорфом, что стоило его отпустить с Богом в деревню и повелеть иметь за ним негласный надзор. В версии Петракова этого сделать никто не хотел, потому что тогда бы с мужем уехала и супруга. Вероятно, он прав. Главный, но не единственный вопрос, по которому мы расходимся с Петраковым, была ли Натали любовницей Николая или нет. Пушкин был уверен, что нет, я, следуя за Пушкиным, с неуверенностью думаю то же самое.


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Эффективный рекламный текст в СМИ

В настоящей монографии в результате объединения практических знаний в области рекламы с научными методами исследования впервые в отечественной научной и практической литературе проводится комплексный анализ различных подходов к изучению эффективности рекламного текста в СМИ, а также критериев ее оценки и методик тестирования. Процесс создания эффективного рекламного текста рассмотрен во всей полноте и логической последовательности — от выбора стратегии рекламирования в зависимости от маркетингового контекста размещения, через решение задач медиапланирования и до разработки рекламного текста с учетом исходных маркетинговых данных и параметров медиапланирования, а также в зависимости от медиаконтекста его размещения.


Жатвы Господни

Источник: http://svetisrbi.ruПеревод: С. Луганская.


The Human Flies
Жанр: Детектив

Oslo, 1968: ambitious young detective Inspector Kolbjorn Kristiansen is called to an apartment block, where a man has been found murdered. The victim, Harald Olesen, was a legendary hero of the Resistance during the Nazi occupation, and at first it is difficult to imagine who could have wanted him dead. But as Detective Inspector Kolbjorn Kristiansen (known as K2) begins to investigate, it seems clear that the murderer could only be one of Olesen's fellow tenants in the building. Soon, with the help of Patricia – a brilliant young woman confined to a wheelchair following a terrible accident – K2 will begin to untangle the web of lies surrounding Olesen's neighbors; each of whom, it seems, had their own reasons for wanting Olesen dead.


Satellite People
Жанр: Детектив

A gripping, evocative, and ingenious mystery which pays homage to Agatha Christie, Satellite People is the second Norwegian mystery in Hans Olav Lahlum's series. Oslo, 1969: When a wealthy man collapses and dies during a dinner party, Norwegian Police Inspector Kolbjorn Kristiansen, known as K2, is left shaken. For the victim, Magdalon Schelderup, a multimillionaire businessman and former resistance fighter, had contacted him only the day before, fearing for his life. It soon becomes clear that every one of Schelderup's 10 dinner guests is a suspect in the case.


Другие книги автора
Пушкин. Частная жизнь. 1811—1820

В этой книге все, поэзия в том числе, рассматривается через призму частной жизни Пушкина и всей нашей истории; при этом автор отвергает заскорузлые схемы официального пушкиноведения и в то же время максимально придерживается исторических реалий. Касаться только духовных проблем бытия — всегда было в традициях русской литературы, а плоть, такая же первичная составляющая человеческой природы, только подразумевалась.В этой книге очень много плотского — никогда прежде не был столь подробно описан сильнейший эротизм Пушкина, мощнейший двигатель его поэтического дарования.


Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

Кто такая Мария Башкирцева? Многим это имя ни о чем не говорит, кто-то слышал про рано умершую русскую художницу, жившую в Париже, некоторые читали ее «Дневник», написанный по-французски, неоднократно издававшийся в России в конце XIX–начале XX века и недавно переизданный вновь в русском переводе.Жизнь Марии Башкирцевой старательно идеализирована публикаторами и семьей, создан миф, разрушать который мы совсем не собираемся, но кажется уже наступило время, когда можно рассказать о ее подлинной жизни, жизни русской мадемуазель, большую часть которой она прожила за границей, попытаться расшифровать, насколько это возможно, ее дневник, поразмышлять над его страницами, как напечатанными, так и сокрытыми, увидеть сокрытое в напечатанном, рассказать о быте того времени и вернуть имена когда-то известные, а теперь позабытые даже во Франции, а у нас и вовсе неведомые.Журнальный вариант.