Лебуол не доложил Уордену Диосу о своем возвращении на станцию полиции Концерна. Это было типично для него.
Нет, он не избегал серьезного разговора с человеком, который переиграл и в некотором смысле опозорил его. Наоборот, он с оптимизмом предвкушал беседу с главой полиции. Хэши просто не хотелось проявлять инициативу. Он полагал, что Уорден Диос сам мог распознать критическую ситуацию и вызвать директора Бюро, если бы тот ему понадобился.
Кадзе, который подорвал себя на заседании Руководящего Совета Земли и Космоса, намеревался ликвидировать Клитуса Фейна – первого исполнительного помощника Концерна рудных компаний. Только личное вмешательство Хэши предотвратило серьезное – если не сказать шокирующее – кровопролитие. Прямым результатом атаки стало отклонение закона об отделении, представленного на рассмотрение Совету старым капитаном Вертигусом. На самом деле члены Руководящего Совета впали в панику и мертвой хваткой вцепились в гарантов их жизней – в Холта Фэснера и полицию Концерна. Никто из них не хотел брать на себя ответственность за личную безопасность – и тем более за безопасность человеческого космоса.
Если Уорден не сочтет такую ситуацию кризисом, то это покажет, что он полностью потерял контакт с реальным миром. Или что игра Уордена Диоса была более тонкой и сложной, чем представлял себе Хэши. Возможно, ее сложность вообще выходила за грань его воображения.
Любой из трех вариантов не предлагал никакого утешения. Однако Хэши склонялся к последнему – ведь все то, что он находил сегодня непостижимым, завтра могло стать понятным и ясным. Он всегда приветствовал развитие своих возможностей. И конечный результат мог оказаться для него довольно неплохим. Тем временем он как-нибудь смирится с мыслью о позорном проигрыше.
Но если Уорден перестал контролировать события… Подобный вариант сулил бесконечные бедствия.
Конечно, все это были домыслы и предположения. И все же Хэши сомневался. Он сомневался и тревожился. Квантовая механика его головоломки оставалась нераскрытой, пусть даже Гейзенберг определил ее. Своими силами он мог фиксировать текущие события: квалифицировать их и расставлять по полочкам. Но ему был непонятен их ход. Определенность малого скрывала за собой структуру большего масштаба.
Он решил не проявлять инициативу и не спешить с докладом Диосу. Ему хотелось выяснить, какую паузу сделает Уорден, прежде чем вызовет его к себе. Этот интервал лучше всяких слов мог показать, насколько сильно был удивлен глава полиции.
В любом случае директору Бюро по сбору информации предстояло проделать много работы, чтобы – подготовиться к вызову Диоса: проверить и закрепить те сведения, которые он раздобыл на Сака-Баторе. Никто не сможет упрекнуть его в трате времени, если он посвятит каждый миг своей отсрочки поиску новых улик.
Как только шатл полиции покинул остров и освободился от гравитационных уз Земли, Хэши воспользовался узкополосным лучом и особым кодом Бюро по сбору информации. Он связался с Лейн Харбингер и снабдил ее предварительными данными, нацелив помощницу на предстоящее расследование. Во время разговора с ней он чувствовал себя стесненным, так как рядом находились другие люди. Вместе с ним летела Койна Хэнниш – руководитель службы протокола. Ее сопровождала свита секретарей и техников. Эту шумную компанию дополнял шеф службы безопасности Мэндиш. В отсутствии его непосредственной начальницы Мин Доннер он отвечал за работу спецназа и летел на станцию, чтобы лично объяснить свою неудачу Уордену Диосу. Его помощник Форрест Индж остался на Сака-Баторе, контролируя подобие «военного положения», которое было введено местной службой безопасности.
В другое время Хэши воздержался бы от подобного разговора – если бы только намеренно не захотел оказаться подслушанным. Тем не менее в данной ситуации промедление было непозволительной роскошью. Он должен был оправдаться перед Уорденом за прежние ошибки. Именно поэтому Лебуол не стал дожидаться прибытия шатла на станцию. Он кратко инструктировал Лейн, используя особый жаргон Бюро, который превращал его слова в непонятную околесицу.
Судя по виду Койны, ей было не до него. Вне всяких сомнений, ее одолевали собственные мысли. Возглавив службу протокола, она неплохо показала себя во время этой сессии Совета. Конечно, ей во многом помог капитан Вертигус. Несмотря на провал предложенного им законопроекта, она должна была сказать ему спасибо. Но, с другой стороны, как полагал Хэши, Койна сейчас испытывала сильную тревогу. Зная ее характер, он подозревал, что Хэнниш терзала себя укорами. Она думала – это ее выступление перед Советом подтолкнуло кадзе к действию, и наивно верила, что люди, пославшие террориста на сессию Руководящего Совета, не зашли бы так далеко, если бы не были удивлены и напуганы ее декларацией о нейтралитете полиции в отношении закона об отделении. И действительно – ее речь свидетельствовала о том, что Уорден Диос объявлял себя независимым от Холта Фэснера.
Однако у Хэши было другое мнение. Прежде он сомневался в нем, но теперь все больше убеждался в своей правоте. Да, выступление Койны могло оказаться катализатором. Тем не менее оно играло второстепенную роль. Люди, ответственные за замену Клея Импоса на Натана Элта, не могли знать о том, что Вертигус Шестнадцатый, старший советник от Объединенного западного блока, собирался представить на сессии законопроект об отделении. Более того, Импос-Элт направлялся не к Вертигусу, а к Клитусу Фейну, когда Хэши выявил его. То есть капитан Вертигус не был намеченной целью. Атака кадзе замышлялась независимо от планов старшего советника и его законопроекта – и уж тем более от нейтралитета Уордена Диоса.
