Г-ну Луи Галлье ле Шену,
члену Французской академии,
43, улица Генего, Париж, VI-е
8 апреля 192…
Досточтимый и дорогой мэтр!
Посылая Вам рукопись, о которой я Вам говорил, я напоминаю Вам, согласно Вашей просьбе, обстоятельства, отдавшие ее в мое распоряжение. Предварительно позвольте мне поздравить себя со счастливой встречей, представившей мне случай познакомиться с писателем нашего времени, к которому я проникнут самым живым и самым искренним восхищением. Прекрасные романы, в которых Вы с изумительною точностью и беззлобною ирониею описываете жизнь провинции как нашего времени, так и прошлых эпох, всегда были одним из моих любимых чтений. Сам будучи несколько знаком с бытом, коего Вы даете столь живые и столь живописные картины, я могу лишь преклониться перед истинностью Ваших изображений. Ни одной черты, ни одной краски, которые не отличались бы самой безупречной правдивостью. Впрочем, прилично ли мне иметь вид человека, выдающего свидетельства, которые он не уполномочен Вам выдавать, и расточающего похвалы, которыми Вы и без того засыпаны? Извините же мне мою дерзость и позвольте лишь навсегда сохранить благодарное воспоминание о счастливом стечении обстоятельств, подарившем мне три драгоценных вечера, проведенных мною, недостойным, в обществе столь прославленной знаменитости.
Конечно, было бы самым пустым тщеславием приписывать эту случайность какому-нибудь другому обстоятельству, кроме нашего одновременного пребывания в унылом отеле маленького городка, где еще сохранился так давно уже вышедший из моды обычай «общего стола». Случайное соседство и перспектива курить сигару в одиночестве побудили Вас, без сомнения, обратиться ко мне с несколькими вопросами. Ваша снисходительность была столь велика, что Вы не остались недовольны моими ответами, и таким-то образом между одним из Сорока и скромным страховым инспектором образовалась мимолетная связь, о которой у меня останется неизгладимое воспоминание. Отныне этот маленький сонный городок Мениль-сюр-Тарв всегда будет присутствовать в моей памяти, потому что я обязан ему одною из самых приятных встреч в моей жизни. Я должен, однако, прибавить, что милостивый интерес, которым пожелал почтить меня автор «Провинциалки из провинции» и «Этих людей», относился не столько к случайному соседу за столом, каким я был для него, сколько к инвалиду войны, пустой рукав которого показался Вам достаточно вескою рекомендациею. Ваша отеческая заботливость была так велика, что я не мог не рассказать Вам, что рана моя была получена в одном из сражений, следовавших за победою на Марне и служивших ее завершением. Простое упоминание об этой ране не удовлетворило Вашей симпатии, Вы захотели узнать обстоятельства, при которых она была получена, и Ваша настойчивость побудила меня рассказать Вам о лечебном заведении доктора Брюно. Это лечебное заведение, досточтимый и дорогой мэтр, возвращает нас к теме моего письма.
