Первая страсть
Авторы: Анри де Ренье
Жанр: Исторические любовные романы
Цикл: Женская библиотека. Камея
Формат: Полный
Всего в книге 77 страниц. Год издания книги - 1993.
Романы о любви, о первой страсти, что вспыхивает в человеке подобно пламени. Но любовь — чувство особенное, и пути ее разнообразны. Поэтому, хотя сюжетно романы и похожи между собой, в каждом из них столько нюансов и оттенков, столько пленительного очарования, что они способны доставить истинное эстетическое наслаждение современному читателю.
Читать онлайн Первая страсть
Повествование, текущее медленно, но в широком и глубоком русле, как многоводная река; подробное описание всей жизни и характеров действующих лиц, по мере их появления в рассказе; острый психологический анализ их переживаний; ряд ярких сцен, порою подходящих к границе «рискованного», но никогда не переступающих за нее, — таковы отличительные черты романов Анри де Ренье. В то же время это — типические черты современного французского романа, который создан был Бальзаком, которому классическую стройность придал Флобер[1] и которому все разнообразие жизни дал Мопассан. Анри де Ренье, начавший в 80-х годах в рядах «декадентов», довольно быстро оказался сначала на «крайней правой» молодой поэзии, а потом скорее в рядах охранителей традиций, чем революционеров литературы. Однако от дней своей юности, когда он преимущественно писал стихи, Анри де Ренье сохранил страстную любовь к стилю, умение пользоваться всеми теми утонченными средствами, что выработала современная поэзия, и благородную потребность ко всем явлениям и вопросам подходить не с банальной точки зрения. А опыт лет, круг знания людей дал ему мудрую уравновешенность мировоззрения и научил его ко всему в жизни относиться с тем ироническим, но добродушным скептицизмом, который так успокаивает душу, освобождая ее ото всяких «проклятых» вопросов… Понемногу Анри де Ренье становится во Франции — и совершенно по праву — одним из наиболее любимых и наиболее читаемых романистов.
Символом своего нового романа Анри де Ренье избрал первый большой огонь, разводимый в камине ранней осенью, — la flambee. Автор сравнивает этот огонь с первой страстной любовью, охватывающей душу в годы перехода от юношества к зрелому возрасту. Психология первой страсти прослежена в романе с большой остротой и тонкостью.
В. Брюсов
I
Когда Андре Моваль проснулся от шума занавеси, скользившей по железному пруту, он не сразу открыл глаза. Он чувствовал, что его веки отягощены одним из тех снов юности, которые не рассеиваются после отдыха длинной ночи, и он охотно поспал бы еще. Вот почему его раздражало чье-то расхаживанье по его комнате. Почему это Жюль, вместо того чтобы тихо унести платье для чистки, все медлил уходить? Вдруг Андре Моваль услыхал чирканье спички. Он припомнил. Накануне вечером его мать сказала слуге: «Завтра утром разведите огонь у господина Андре. Становится свежо». Сразу дурное расположение молодого человека перешло в довольство. Он подождет вставать, пока огонь не разгорится хорошенько, и перед одеваньем он с минуту погреет себе икры. Он, нежась, повернулся к стене. Жюль исчез. Дрова затрещали. Вдруг раздался взрыв. То вспыхнули сосновые шишки, привезенные из Варанжевилля в большом мешке вместе с багажом, которые Жюль присоединил к хворосту вязанки.
Андре Моваль, сидя на своей кровати, свесив ноги, смотрел на веселое осеннее пламя. Оно наполняло камин острыми языками и живыми искрами. Чешуйчатые шишки горели, распространяя запах коры и смолы. Он снова увидал лесок, на возвышавшемся над морем крутом берегу, где он собирал их среди коричневых игл, устилавших землю; старый нормандский дом, в котором он прожил август и сентябрь у своей тетки, г-жи де Сарни. Теперь каникулы окончились. Он это слишком хорошо видел: вот уже десять дней как его рано приходят будить, вместо того чтобы, как в Варанжевилле, дать всласть понежиться. К счастью, сегодня его матери пришла восхитительная мысль об этом веселом огоньке. Ничто так не облегчает вставанья с постели, как этот согревающий свет.
Он приблизился к камину и, расположившись на низком стуле, почувствовал себя легко. Теперь он меньше жалел о Варанжевилле. У Парижа есть свои хорошие стороны. Андре был доволен тем, что вновь нашел свои книги, не учебные, но те, которые он читал, — стихи, романы, рассказы и описания путешествий. Право, изучаемое им — он был на третьем курсе, — давало сколько угодно свободного времени. Он проходил курс, чтобы доставить удовольствие своему отцу, но что до экзамена, то рассчитывал особенно на своего превосходного репетитора, г-на Перрэна, к которому он отправится при приближении испытания, чтобы просить содействия его многолетней опытности. Но до тех пор он мог делать что угодно. Тем не менее, чтобы соблюсти благопристойность, он соглашался быть готовым к нужному часу; но если немного поспешить, то все же прибудешь вовремя в школу. В его возрасте ноги сильные.
Он посмотрел на свои. Пламя освещало их слегка рыжеватые волосы. Ноги были мускулистые и крепкие. Он провел рукой по их волосатой округленности с чувством гордости. Все-таки он не был более ребенком; он был молодым человеком. До сих пор жизнь его была тесно связана с жизнью его родных, была в ежеминутной зависимости от них. Но теперь он чувствовал, что понемногу освобождается от этого постоянного общения. Правда, он нисколько не думал о подчеркивании этого разделения, но он замечал, что его родители сами мирятся с этой необходимостью. Если молодость имеет свои обязанности, то она имеет также и свои права, и если он соглашался исполнять одни, то предполагал, что за ним будут признаны и другие. То, чем могли быть эти права, впрочем, довольно смутно представлялось его уму. Он был счастлив у себя дома и пришел бы в замешательство, если бы ему пришлось серьезно потребовать чего-нибудь иного, в смысле свободы, чем то, что ему предоставлялось. Впрочем, он смутно предчувствовал, что могли бы представиться некоторые обстоятельства, при которых возможно было его столкновение с родительской волей. Это предчувствие не столько причиняло ему беспокойство, сколько придавало важности в собственных глазах. В такие минуты его девятнадцать лет представали перед ним во всем их обаянии, и ему казалось, что они заслуживают исключительного почтения.
