Документальная повесть в двадцати шести эпизодах
Я сегодня
Мал и мелок,
Просто
Жёлудь-недомерок.
Завтра стану
Дубом взрослым,
Всех лесов
Владыкой грозным!
В. Петкявичус "Приключения Жёлудя"
Капиталистическая экономика нарушила линию моей жизни, превратив ее в ельцинскую Загогулину. Которая вот такая, понимаш.
Без этого я бы остался средненьким дохтуром при медсанчасти Кировского завода. Именно туда, под конец ординатуры, планировал отправить меня главный невропатолог Питера профессор Скоромец. Но я принял иное решение, и накатанная магистраль сменилась подозрительной одноколейкой.
Будучи, можно сказать, ровесником всего нового, я вздумал попытать счастья в рыночной медицине. Всякий бизнес мне, однако, противопоказан. Но в 1993 году я этого не знал. Фабрика Здоровья рухнула, а я, напоровшись на Гербалайф, возликовал. Дело казалось новым, касалось здоровья, выглядело нехитрым, и я засучил рукава.
Мне долго не хотелось об этом рассказывать, но потом я подумал, что стыдиться, в общем-то, нечего. Я очень хотел состояться и проявиться, так что порыв был правильный, а вот точка приложения - нет. Вообще, бывало весело.
Театр начинается с вешалки.
Главное - заманить клиента на свою территорию, а там уж горе побежденному.
Презентация - мероприятие оглушительное, эмоциональное, зрелищное, обезоруживающее. Мы, супервайзоры (именно так, не супервизоры) скидывались и снимали приличные залы для коварных манипуляций.
Был у нас такой Володя, брал ключи. У вахтерши.
Всякий раз, когда приходил, бабуля его строго спрашивала: "Кто?"
"Гербалайф", - отвечал Володя.
И бабуля успокаивалась.
Однажды Володя куда-то делся, и ключи пришлось брать кому-то другому.
Явился он, предстал перед бабушкой. Та, как обычно, лезет со своим "кто".
"Гербалайф", - говорит этот самозванец, дерзко и высокомерно.
Бабушка выдалась бдительная, сталинской школы.
– Не надо мне тут, - рассердилась она. - Гербалаева я знаю. А вы не Гербалаев.
Был и, наверное, есть такой Виктор Певзнер.
Очень, очень деятельный предприниматель, видный продавец Гербалаева с замечательной личной историей-результатом.
Об этом результате он рассказывал на всех презентациях.
Еще до всякого Гербалаева он угодил в автоаварию, откуда его вырезали автогеном и свезли поправляться или умирать - как он захочет.
Певзнер клялся, что его собирали и сшивали по кусочкам. У него нарушилось решительно все - зрение, терморегуляция, рассудок. Когда явился шестикрылый Гербалаев, Певзнер высмеял его и обошелся чуть ли не на манер обитателей несчастного Содома, которые возымели некие планы касательно ангелов.
Но потом прислушался к откровениям, поел и стал редкостный молодец.
Понес слово божье в народ. Публика попадалась доверчивая, да не настолько, насколько хотелось Певзнеру.
Тогда он принес фотографию. Мы все носили фотографии: до и после. Для наглядности результата. У кого-то лишай был и не стало, у кого-то живот втянулся, у третьего рога обломились, а один даже подрос. Вот и Певзнер подсуетился, приволок снимок: лежит весь загипсованный и забинтованный, со свекольным фингалом, с раздробленным носом.
Тут все, понятно, заахали.
Одно смущало: кто же его таким сфотографировал, когда про Гербалаева никто и не слышал? Удивительная дальновидность.
Этот же Певзнер рассказывал:
– Иду я как-то по Каменноостровскому проспекту. И тут меня начинают вербовать какие-то новообращенные в единого Гербалаева бабушки. Я расстегиваю плащ, под плащом - значок: World Team.
Это такое высокое звание среди Гербалаевых, Уорлд-Тим, Мировая Команда.
– Я, - говорит Певзнер, - Уорлд-Тим уже давно.
И бабки переругались.
– Пошли отсюда, - говорит одна. - Ты что, не видишь, что это Волк-Тим?
Мой дядя активно ненавидел Гербалаева.
Инженер-самолетостроитель, в начале девяностых он остался без работы и собирал по Москве пивные бутылки.
Естественно, на него начали охоту.
– Я их спрашиваю: это гербалайф или не гербалайф? - ревел дядя мне в телефон. - Они, суки, не говорят! Приходите, мол, все увидите! Приходишь - ну ёптыть…
Потом дядя адаптировался.
– Они, сволочи, стаями ходят, - объяснял он. - Подходят: "Добрый день!" Я ему: "Добрый день, пошел на хер!"
Дальше дядю переплескивало через край.
– Фак ми нау, аск ми хау! - орал дядя.
Эпизод 4: Основы коммерции
У Гербалаевых верхи заинтересованы в успехе низов. Чтобы те выкупали побольше продукции, да набирали себе подобных. Тогда верхам капает мутное роялти.
Для этого самые-самые устраивают Школы. И всячески эти Школы преподносят: мол, вы услышите нечто невероятное, и будет вам тройной кисель на десерт, всегда. Хотите послушать - выкупайте Продукт и приходите.
В моей верхушке делами заправлял Леон Гальперин, богатый человек.
– Вы приходите на свадьбу, в гости. У вас при себе коробочка с таблетками. Подсаживаетесь ко всем по очереди и начинаете есть. Ваша задача на данном этапе - взять телефон, остальное пока неважно. Вы обходите все столы, и назавтра у вас есть прекрасный коммерческий случай обзвонить всех, не выходя из туалета.
Здесь Гальперин сооружал из мизинца и большого пальца русский народный алкогольный символ, который у него означал телефон. Он снисходительно подносил воображаемый телефон к уху, одновременно как бы присаживаясь на стульчак.
