Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия,
21 июля 1998 г. 08:17.
– День обещает быть жарким, – сообщил Фокс Молдер, входя в кабинет, и тут же снял пиджак, чтобы повесить его на спинку стула. – Солнце еще только взошло, а дышать уже нечем.
– Доброе утро, специальный агент, – вздохнула Скалли, продолжая просматривать текст на экране компьютера.
– Доброе утро, Дэйна, – напарник заглянул женщине через плечо. – Чем занимаешься?
– Кое-кто после последнего расследования так и не потрудился распечатать доклад и сдать его в архив, – хмуро сообщила Скалли. – Или служебные инструкции нам соблюдать больше ни к чему?
– Зачем они вообще нужны, эти бумажки? – пожал плечами Малдер. – Ты сама когда последний раз лазила в архив?
– А что ты станешь делать, если управление неожиданно окажется без электропитания? Просматривать сервер на просвет? А если в электронный архив попадет вирус?
– Я думаю, – пожал плечами Молдер, подкатывая кресло поближе к напарнице, – в управлении наверняка есть резервная копия. Ты проверила фрагмент, который я приносил?
– Тот самый, возле которого должно ощущаться замедление времени? – на этот раз женщина оторвала взгляд от монитора и, не скрывая ехидной усмешки, повернула голову к своему коллеге. – Ты это замедление чем, секундомером замерял?
– Понятно, – сразу погрустнел напарник, но Скалли этого показалось мало:
– Лучше бы отчет подготовил, чем мотаться по сигналам каких-то шарлатанов. Признайся, Молдер, с тебя за этот кусок оплавившегося плексигласа еще и денег взяли?
– В прошлом году Униккены демонстрировали на конференции в Вистон-Салене весьма четкие снимки идущего на посадку в лес летательного аппарата неизвестной конструкции.
– Негативы?
– Фотографии.
– Молдер, – покачала головой женщина. – Если ты угостишь меня обедом, то я не сходя с этого места могу изготовить хоть десять любых фотографий за двадцать минут. А вот каждый негатив придется делать целый день, да еще специальные объективы и профессиональные аппараты потребуются. Поэтому негативам доверия больше. Их не всякий жулик-любитель состряпать возьмется.
– В указанном ими месте посадки НЛО повышенный радиационный фон.
– А вот тут ты, как агент Бюро, – вернулась к документу Скалли, – должен был заинтересоваться возможным незаконным оборотом радиоактивных элементов. Ведь каким-то образом они облучили свою полянку? Или отклонения находились в пределах естественной нормы?
Ответить Молдер не успел, поскольку дверь распахнулась, и в кабинете появился Уолтер Скиннер, тоже без пиджака, но, в отличие от Молдера, без кобуры с пистолетом подмышкой. Вместо оружия расползалось обширное темное пятно.
– Вы оба здесь? Вот и хорошо… – заместитель директора кинул на заваленный вырезками и фотографиями стол Молдера прозрачную пластиковую папку с уложенными в нее несколькими листками. – На шоссе возле Раффина семь часов назад произошла авария. Поезжайте туда, пока дорожная полиция окончательно не уничтожила все следы. Что у вас тут так душно? Кондиционер не работает?
– Не справляется, сэр, – пожала плечами Скалли. – А почему секция особо тяжких преступлений Федерального Бюро вдруг стала заниматься дорожно-транспортными происшествиями?
– Например потому, – сухо ответил Скиннер, – что так приказал заместитель директора ФБР, у которого вы находитесь в подчинении, – однако, видимо ощутив, что перегнул палку, он добавил: – Полиция подозревает возможность похищения двух человек. Однако, жара… Раффин, это граница Северной Каролины и Вирджинии, примерно двести миль отсюда. Если поторопитесь, успеете добраться часа за четыре.
– А местное отделение заниматься аварией не станет? – поинтересовался Молдер.
– Вы еще здесь? – голос начальника снова стал жестким. – Завтра к вечеру жду подробного доклада о происшествии и ходе расследования.
– На твоей машине ехать придется, – проводив ушедшего Скиннера взглядом, сообщил Молдер. – У меня бак совершенно сухой. Что-то расход топлива резко подпрыгнул в последнее время.
– А ты меньше катайся по радиоактивным полянам, – заметила женщина, забирая со стола папку и суя ее напарнику. – Процессор двигателя целее будет. Сколько говоришь, Униккен с тебя за осколок «темпоральной обшивки» взял? Теперь еще за ремонт системы впрыска долларов триста заплатишь. Давай, поехали. Может, хоть на ходу ветром обдует, легче станет.
Двадцать минут спустя со стоянки от штаб-квартиры ФБР вырулил темно-синий «Диамант», поблескивая отраженными от округлых полированных крыльев солнечными лучами.
– Надо было брать белого, – тяжело выдохнула Скалли, опуская стекло. – Не так греется на открытой стоянке. Надеюсь, сейчас все-таки воздухом проветрит. Что там в папке, Молдер?
– В папке предварительный отчет… – задумчиво ответил напарник, пролистывая бумаги. – «Мустанг-кабриолет», цвета балтийского янтаря, с алой полосой на пятнадцать дюймов выше порогов. Нам бы сейчас такую машину.
– Какой еще мустанг?
– Тот самый, который попал в аварию… То есть, нет. Как раз он цел. Значит, по порядку получается вот что: около трех часов ночи следующий по восточному федеральному шоссе автомобиль «Мустанг» шестьдесят шестого года выпуска резко остановился, и из него на дорогу выскочило два человека. Первый: Вайлок Байзлавук, тридцати пяти лет, проживающий в городе Генвуде, штат Вирджиния, владелец фирмы «Америкен-драйверс». Второй: его сын Генри, восьми лет. Оба были сбиты автомобилем «Форд-Сиерра», под управлением сорокалетней Алисии Паркер, которая на момент составления протокола пребывает в истерике и давать показания не способна. Затем, предотвращая столкновение, за ними остановился автомобиль «Ниссан-Лаурел». В результате экстренного торможения его частично развернуло, и он остановился правым передним колесом на сбитом ребенке. Увидев это, владелица машины, семидесятидвухлетняя Аннета Ландграф скончалась, предположительно, от сердечного приступа. Хорошее начало. Одно резкое торможение, и три трупа у нас уже есть.
