Завод находился в городе Н-ске на юге европейской части страны и носил звучное название «Алитет», — оно произошло из двух слов: «алюминиевое литье». Директор завода Сергей Кондратьевич Осколик заперся в своем кабинете и ожидал телефонного звонка.
Звонок. Осколик схватил трубку.
— С вами будет говорить Зауральск.
— Спасибо, девушка… Алло, Зауральск?
— Сергей Кондратьевич… люминия…
— Слышу тебя, Лебедев! Что с алюминием? Сколько алюминия?
— …волочи… люминия…
— Девушка, ничего не слышно!
— Ваш Лебедев говорит, что они, сволочи, не дают ему алюминия.
— Не может быть! Они срывают поставки! У нас договоренность! Лебедев! Девушка!
— Кроме того, он говорит, что железная дорога не дает вагонов под алюминий.
— Лебедев! Ты слышишь? Не уезжай! Умри там!
— Он говорит, что командировочные закончились.
— Передайте: зарплату вышлем телеграфом. К празднику персональная премия!
— Он говорит, что еще не был в отпуске.
— Девушка, передайте ему, что…
— Связь с Зауральском прервана.
Сергей Кондратьевич откинулся в кресле и вздрогнул — прямо перед ним стоял незнакомый человек с протянутой для рукопожатия рукой. Человек как человек, но в запертый кабинет он войти не мог… значит, влетел в окно.
— Директор родственного вам предприятия, — представился незнакомец.
— Очень приятно, — сердито буркнул Осколик. — Как вы сюда попали?
Незнакомец опустил руку, посмотрел в окно и уклонился от прямого ответа:
— Будем считать, что вошел в дверь. Не это сейчас важно. Я слышал, что у вас трудности с сырьем?
— Завод завтра остановится, — ответил Осколик.
— Могу помочь. У меня скопились большие запасы алюминия. Для начала… тридцати тонн достаточно? Платформы стоят у ворот, позвоните на проходную, чтобы пропустили.
Тридцати тонн алюминия хватило бы заводу до конца недели. Но что все это значит? Сергей Кондратьевич не имел никакого религиозного образования, но сразу вспомнил сюжеты о сделках с дьяволом. Он внимательно осмотрел незнакомца. Похож. Нос горбатый, шевелюра лохматая, на ногах… на ногах заграничные туфли. Хвост, наверно, пропустил в штанину. В обмен на земные блага дьявол всегда требует…
«Лезет в голову всякая чушь…» — подумал Осколик и снял трубку:
— Проходная? Тетя Даша, посмотрите, стоят ли у ворот какие-то платформы с алюминием.
— Вам ответят, что их нет… но они там, — поспешно предупредил незнакомец.
— Как это понимать? Алло… Нет никаких платформ? Спасибо, тетя Даша… — Осколик сжал трубку в кулаке и спросил: — Вас выгнать или вы сами уйдете?
— Прикажите открыть ворота, — потребовал незнакомец. — Платформы там есть, но они… они находятся в другом временном измерении. Откройте ворота, они въедут.
«Вот дьявол… открою!» — решил Осколик.
— Тетя Даша, откройте ворота на минутку… Зачем? Как зачем… Проветрить территорию.
Сергей Кондратьевич подошел к окну. Из проходной вышла тетя Даша и потянула на себя тяжелую створку ворот. Открыла, вопросительно поглядела на директорские окна. По улице проехал трамвай. Из трамвая на тетю Дашу глазели пассажиры. Никаких платформ на улице не было.
— Теперь, разрешите, я позвоню, — сказал незнакомец и снял трубку одного из директорских телефонов. — Въезжайте осторожно, створ ворот нестандартный.
После его слов у проходной загудели моторы и на территорию завода прямо из пустого уличного воздуха въехали два мощных механизма — Сергей Кондратьевич таких никогда не видел. На их платформах стояли штабеля серебристых алюминиевых чушек.
— Ну хорошо, присаживайтесь, — пригласил Сергей Кондратьевич. — Я вижу, вы деловой человек. Алюминий мне нужен. Что нужно вам?
— Совсем немного, — ответил незнакомец, усаживаясь. — Мне нужен на ночь ваш кабинет. На ночь в течение месяца. На взаимовыгодных условиях.
Осколик молчал. Что он мог сказать?
— Если вы любитель фантастики, то…
— Нет, я не любитель, — поспешно отрекся Сергей Кондратьевич.
— Жаль, не пришлось бы долго объяснять. В общем, никакой я там не дьявол и не пришелец с другой планеты. Я живу с вами в одном городе. Называется он, правда, иначе и застроен не так, но факт, что мое жилище совсем рядом. Знаете гастроном на углу? Там где водкой торгуют. Так вот, в нашем городе это не гастроном, а мой особнячок… — незнакомец зевнул. — Извините, не выспался. У нас с вами все наоборот, разное биологическое время, мне днем трудно. Мы, понимаете ли, ночью работаем, а днем спим.
Сергей Кондратьевич ничего не понимал, хотя и пытался понять.
— Ладно, оставим это. Зачем вам мой кабинет?
— Земля. Все дело в ней, — объяснил незнакомец. — У нас вечная нехватка производственных площадей. Клочок земли величиной в небольшую клумбу стоит так дорого, будто под этой клумбой проходит золотая жила. Мне надо расширять производство, а у вас по ночам все помещения пустуют. Я отдал бы свой кабинет под конструкторское бюро, если бы вы разрешили мне поработать ночью здесь, в вашем кабинете. В порядке эксперимента.
Ситуация немного прояснялась. В порядке эксперимента — это Сергей Кондратьевич понимал.
— Я, пожалуй, не против… но как посмотрят на это дело в главке?
— Главк — это ваше начальство? Пусть сначала снабдит вас алюминием, а потом смотрит, что у вас по ночам делается в кабинете.