Мое сокращенное имя – Пух. На самом деле меня зовут Пушок. Но мне совсем не нравится, когда меня так зовут. Да, я пушистый и белый, и роста я небольшого, скорее даже совсем маленького роста. Но я – собака! Зачем нужно было называть меня кошачьей кличкой? Наверное, на мою хозяйку нашло затмение, когда она меня получила в подарок. От радости. Поэтому для друзей и знакомых я – Пух. Солидно, звучно и все понятно.
Порода у меня особенная и очень редкая. Называется красиво – Смесь-Болонки-С-Той-Терьером. Если бы я не был от природы скромным, я бы очень гордился своим происхождением. Это вам не какая-нибудь немудреная Такса или Колли… Или совсем уж простенько – Дог. «Дог» по-английски «собака». Вот же не повезло кому-то – собака породы «собака». Стыдно друзьям признаться.
А если еще и кличка невыразительная, то это уже повод заработать комплекс неполноценности на всю жизнь… Мы, собаки, очень серьезно относимся к своим именам. Боюсь, люди об этом не догадываются.
Не повезло собакам из питомников – там строго. У всех братьев и сестер в имени должны быть две буквы, взятые из кличек папы и мамы. Представьте себе – родилось двенадцать щенков, например, у какого-нибудь Барта и какой-нибудь Сильвы. И называют их – Бес, Бас, Босс, Брамс, Блямс, Буме, Бимс, Бздыньс и Брысь, наконец. Ни права выбора, ни свободы для фантазии.
А еще бывают совсем неподходящие имена… Вот был у меня знакомый – щенок овчарки, его подарили одному мальчику. Мальчик мечтал о том, как будет служить со своей собакой на границе, и долго подбирал имя. Придумал наконец – «Бекас». Мальчик считал, что это зверь такой – большой и свирепый, который живет в Африке и охотится на львов. А потом в энциклопедии на картинке он увидел птичку. И подпись под ней – «Бекас-отшельник. Длина крыла десять сантиметров». Птичка была маленькая, пестренькая, с дурацким длинным носиком.
Я бы, конечно, выбрал себе другое имя. Например, Пегас. Это летающая лошадь такая. Мне бы подошло. Но я не буду торопить события, расскажу вам о себе по порядку.
Хозяйка моя – Девочка Люда, недавно пошла в первый класс. Она говорила мне, что сколько себя помнит, мечтала о собаке. Но Мама и Папа долго были против. Особенно Мама, потому что к собакам она относилась не очень хорошо. Она их называла – «лишние заботы в доме». Тогда Люда сказала родителям:
– Если вы заведете мне собаку, я, во-первых, буду сама ухаживать за ней и все-все-все делать. А во-вторых – я никогда больше не буду играть с куклами, и вам не нужно будет их покупать.
Это были два очень серьезных обещания. Первое Люда выполняла, хоть и не всегда. А вот второе… Лучше бы у Девочки Люды было много кукол, потому что все оставшиеся от них платья она потом надевала на меня. Я терпел, так как понимал: если ради тебя пошли на жертвы, это надо ценить и не вырываться.
После таких серьезных обещаний Мама и Папа задумались. Но решиться на собаку никак не могли. Все произошло очень неожиданно. Особенно для Мамы и Папы. Они вместе с Девочками (а у моей хозяйки была старшая сестра – Девочка Ира) пришли ко мне в гости. Конечно, не ко мне, а в дом, где я родился, к моим старым хозяевам. Я их плохо помню. Помню только, что они были пожилые, как Бабушка и Дедушка. Помню дом посреди громадного двора. Там было много всякого интересного – деревья, кусты, пахучая травка, кирпичи, мусорные кучи…
Девочка Люда, как только увидела меня, стала ходить за мной следом. Я под куст запрячусь, и она – под куст. Я – на мусорную кучу, и она за мной. К концу дня я устал бегать и забрался под стол на веранде. Там на газетке лежали куриные косточки для меня. Люда тоже залезла под стол. Я лежал на пузе, грыз косточку и поглядывал на Девочку. Она сидела на полу и смотрела на меня. И тогда мы поняли, что совсем не хотим расставаться.