Это была не настоящая белка, что живет в тайге и питается орехами, а собачка — белая, с черными крапинками, которую мы назвали Белкой. Шофер нашего отряда геологов Валентин купил ее в деревне за пятьдесят копеек и принес в лагерь. Она была трехмесячным щенком и бойко гонялась за воробьями: они слетались к нашему кострищу, чтобы подбирать разные крошки и крупинки.
Шофер Валентин из консервной банки сделал ей кормушку, а коллектор Светлана сходила в деревню за молоком. В углу палатки мы устроили для Белки из старого ватника уютное гнездо, чтобы ей было тепло и мягко, чтобы ветром не продувало.
После ужина мы забрались на ночлег в спальные мешки и погасили свечку.
Настала тишина. Вдруг слышу: кто-то ползает около меня и мешок теребит. Пошарил в темноте — Белка. Не понравилось ей, должно быть, одиночество, и она пошла бродить по палатке.
Я притянул собачку к изголовью. Она ловко забралась в мешок и оказалась у меня в ногах. Пусть, думаю, спит в мешке. Маленькая, не помешает. От нее даже теплее ногам стало.
Ночь прошла спокойно. Утром, позабыв, что у меня в ногах «квартирантка», я нечаянно ее побеспокоил, а может быть, и придавил слегка. А она как цапнет меня за ногу! Зубы-то у нее острые, как иголки. Не помню, как и из мешка вылез. Обиделся даже на Белку, вытащил ее и хотел в наказание на улицу выкинуть, а она, недолго думая, схватила меня за палец. До крови прокусила. Я и выпустил ее из рук. Она шмыгнула за ящик с продуктами и затаилась.
Мы успели позавтракать, а Белка все еще сидела за ящиком.
— С голоду умрет, — забеспокоилась о ней Светлана. — Сами-то поели, а она голодная.
— А пусть не кусается, — сказал я.
— Но вы ее не обижайте, — промолвила Светлана и подошла к ящику. — Помогите лучше ящик отодвинуть.
Общими усилиями мы отодвинули от стенки палатки тяжелый ящик. И что же? Белка, свернувшись клубочком, крепко спала и не проснулась, даже когда мы ящик отодвигали. Светлана взяла ее на руки и вынесла из палатки к кормушке.
Белка понюхала молоко, но есть не стала, а на кормушку залаяла.
— Ты вымыла банку? — опросил шофер Валентин.
— Нет, — ответила Светлана. — Зачем ее мыть?
— Из немытой посуды никакая хорошая собака есть не будет, — объяснил Валентин. — Да и молоко ей надо свежее. Вчерашнее-то прокисло…
Весна затянулась, но мы не стали ждать, когда просохнет земля, и решили пробираться на юг.
Целый день у нас заняла погрузка продуктов, горючего, инструментов, палатки и всего необходимого для далекого путешествия в Саянскую тайгу.
Верх кузова машины мы обтянули брезентом, чтобы не попадала пыль и чтобы нас не мочило дождем.
Вот шофер завел мотор, и мы уселись по местам. С песнями выехали из деревни и стали пробираться по трудной весенней дороге. Все ямы грязью затянуло. Машина тряслась и подпрыгивала.
Всем было весело. Невесело было только Белке. Она сидела на коленях у Светланы и тревожно вертелась.
В одном месте так сильно тряхнуло, что Светлана привскочила и ударилась головой о крышу. Белка выпала у нее из рук и мигом вскарабкалась на мешки, которые лежали у самого борта.
— Белку держите! — испуганно крикнула Светлана, и застучала в кабину шоферу, чтобы он остановил машину.
Собака оказалась на самом краю. Еще толчок и… Я на лету поймал ее за задние лапы.
Освободив плетеную корзинку от разной мелочи, мы водворили туда неспокойную собачонку.
Часов пять тряслись мы по отвратительной дороге. У кого шишка на голове, иной язык прикусил. Я до крови разбил себе плечо о стойку. У всех головы разболелись. Пытались песни петь, но не пелось. А о маленькой пассажирке мы и совсем забыли. Светлана вспомнила о ней, наконец, и спросила:
— Что с Белочкой? Поглядите, товарищи.
Рабочий Володя Борзунов, самый длинноногий из нас, встал, согнувшись дугой, заглянул в корзинку и отвернулся.
— Почему молчишь? Подай сюда собачку, — тревожно проговорила Светлана.
Володя молча исполнил ее просьбу. Светлана погладила неподвижно лежащую собаку и обеими руками стала стучать шоферу.
— Опять остановка, — проворчал шофер Валентин. — Посредине подъема остановили. Что случилось?
— Белочка умерла, — со слезами на глазах ответила ему Светлана.
Шофер вылез из кабины, натянул на лоб фуражку и сказал:
— Ну и выбрось из корзины на дорогу.
— Как выбрось? — запротестовала Светлана. — Схоронить надо.
— Давай лопату, — согласился шофер, зная, что от Светланы не отвяжешься, если, она что задумала.
Подали Валентину лопату.
Светлана осторожно спустилась с корзиной на дорогу, вынула собачонку и бережно уложила ее на траву на обочине дороги. Валентин начал рыть яму. Вдруг Белка пошевелила лапами.
— Да она живая! — крикнула Светлана.
Белка встала, фыркнула, да как бросится в придорожные кусты! Только ее и видели.
— Ну вот! — проговорил недовольный Валентин. — Навела Светлана панику. Умерла, умерла! Ничего с ней не сделается, с твоей Белкой.
— Почему с моей, почему не с нашей? Ведь сам принес ее из деревни, а сейчас отказываешься.
Я пробрался в кустарник. Белка стояла у куста колючего боярышника и лапами теребила землю…
Мы продвигались к тайге медленно. Частенько приходилось чинить разрушенные весенним паводком мосты, исправлять дорогу.
