Звонок в дверь раздался, когда Цинтия, проводив мужа на работу, заканчивала мыть посуду после завтрака.
«Кто бы это мог быть?» – удивилась она, вытирая руки о передник. Почтальон? Или очередной рекламный агент? В последнее время эти коммивояжеры стали такими нахальными – готовы просочиться в любую щель, чтобы всучить тебе никому не нужный товар!..
Сынишки в гостиной не было, наверное, поднялся в свою комнату. Пересекая гостиную, Цинтия на секунду задержалась, чтобы поднять с пола пластиковую доску с магнитными буквами и цифрами. Опять Ольф бросил все как попало! И когда я приучу его к порядку?..
Звонок больше не повторялся – терпения звонившему было явно не занимать. Если это рекламный агент, то очень вышколенный, не то что большинство его коллег…
Вообще-то Леонель всегда наставлял супругу в том духе, что открывать дверь на звонок неизвестных посетителей не следует. Мало ли кто может пожаловать!.. Со страниц газет не сходили жуткие истории о серийных убийцах, безнаказанно расправляющихся с наивными домохозяйками в отсутствие их мужей.
Однако сейчас, сама не зная почему, Цинтия приоткрыла дверь, не поглядев предварительно в «глазок». Скорее всего потому, что в высокие окна гостиной лился яркий солнечный свет, воздух благоухал утренней прохладой, на небе не было ни единого облачка, а на другой стороне улицы, у дома соседей, слышались громкие голоса играющих детей. В такой обстановке сама мысль о том, что за дверью может стоять серийный убийца, сжимающий в кармане нож или пистолет, казалась чем-то нереальным. Как вчерашний фильм ужасов. К тому же дверная цепочка была толщиной с палец – с такой ни одни кусачки не справятся…
– Госпожа Сейфи?
– Да, это я, – пробормотала Цинтия, поправляя упавшую на лицо прядь каштановых волос.
Человек, которого она увидела в образовавшуюся щель, оказался самым обычным, хорошо сложенным и очень молодым мужчиной с открытым, приветливым лицом. Несмотря на жару, на нем был безупречный темно-серый костюм, белоснежная рубашка и галстук в косую полоску – точно такой же она недавно подарила мужу на день ангела.
Незваный гость был сама корректность.
– Я прошу прощения за столь неожиданный визит, – поклонился он, – но, к сожалению, того требуют исключительные обстоятельства… Я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.
Начало было многообещающим. Именно так начинаются все фильмы, описывающие похилые любовные истории: нежданный визит… прекрасный незнакомец… мгновенно вспыхнувшая любовь… свидание в кафе с видом на океан… страстная ночь в мотеле…
Цинтия невольно застеснялась того, что стоит перед посетителем в простом домашнем халате, в разношенных шлепанцах и в переднике, на котором навечно запечатлелись пятна от свекольного сока и от детского фруктового пюре. Да еще на голове черт знает что, вспомнила она, невольно покраснев от смущения.
И тут же рассердилась на себя: что за чушь лезет тебе в голову?! У тебя есть прекрасный муж, прелестный сын – какие могут быть интрижки?..
– Кто вы такой? – сухо спросила она. Незнакомец не был обескуражен таким холодным приемом.
Он лишь удрученно вздохнул и развел руками.
– Вся беда в том, что мое имя вам ничего не скажет. А маскироваться под почтальона, разносчика пиццы или рекламного агента у меня нет никакого желания. Вам придется поверить мне на слово, что я собираюсь сообщить вам нечто очень важное – прежде всего для вас и вашей семьи.
– Ах, вот как? – прищурила глаза Цинтия. – Ладно, я вас слушаю.
Обычно этот ход был неотразим, когда следовало отшить чересчур ловкого рекламщика или афериста – они почему-то не любят разговаривать через дверь.
Однако человека, стоявшего на крыльце ее дома, это, похоже, не смутило. Он лишь оглянулся по сторонам, словно желая убедиться, что их никто не подслушивает, а потом, слегка понизив голос, сообщил:
– Дело в том, что вашему сыну угрожает опасность!
Цинтия отшатнулась от двери.
Откуда этот парень знает, что у меня есть дети, и именно мальчик?
Она невольно оглянулась на гостиную, чтобы убедиться, что в поле зрения незнакомца не попали какие-либо признаки присутствия в доме ребенка.
Тем более странно, что она никогда раньше не встречала этого человека.
Кто же этот тип? И что ему надо?
– Откуда вы?.. – начала она, но он не дал ей закончить вопроса.
– Поверьте, – учтиво проговорил он, – мне известно о вас многое. Наверное, можно было бы сказать даже, что я знаю о вашей семье все, но я не люблю слишком категоричных суждений.
В его вежливости была какая-то старомодная неестественность. Тем не менее Цинтия почему-то не ощущала, что от него исходит какая-либо угроза.
– О какой опасности вы говорите? – осведомилась она.
Незнакомец обескураживающе улыбнулся.
– Этот разговор слишком серьезен, чтобы вести его через дверь, – заявил он. – Хотя я вполне понимаю ваши опасения… Знаете что? Лучше я приду к вам вечером, когда ваш муж вернется с работы.
Он развернулся и стал спускаться с крыльца. У него была безупречная осанка. Не то что у Леонеля, самокритично называвшего себя «канцелярской крысой»…
В груди у Цинтии защемило от тревоги.
Может быть, это представитель той фирмы, с которой они имели дело четыре года тому назад? Но если так, то тогда все понятно…
