Пожить в тени баобабов

Пожить в тени баобабов

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 79 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Пожить в тени баобабов


Сунув руки в карманы длинного добротного плаща из светлой замши, привычно и удобно сидящего на широких плечах, Валентин свернул под кирпичную арку и хмуро огляделся.

Типичный питерский внутренний мощенный двор…

Катафалк… Штук пять легковых машин… Столько же на улице… Возле катафалка люди в спецовках. Явно мортусы. Поплевывают, поглядывают на часы, дело привычное…

Рыжие кирпичные стены, пыльные окна…

Действительно самый типичный питерский двор – мощенный, запущенный, голый, хотя, как ни странно, откуда-то под стены нанесло желтых листьев, а кое где упрямо бледнеет жалкая вырождающаяся трава.

Осень…

Полуденное солнце печально золотит обветрившийся и облупившийся кирпич, пускает над пыльными и скучными стенами призрачную поблескивающую паутинку.

Осень…

Не должно быть тут никакой, даже бледной, травы под голыми рыжими стенами, но ведь растет… Бледная, нежная… Рахитичная, но растет… Наверное, где-то перед стеной проходят трубы отопления.

Валентин недоуменно повел плечом.

Удивила его, собственно, не трава, чего в траве удивительного? – трава и зимой может прорасти на обогретом месте. Удивила Валентина желтая палая листва под голой стеной. Обычно в таких вот запущенных дворах сухую листву наметает ворохами, но в этом дворе нигде, ни в каком его закутке не было ни одного дерева, даже самого захудалого.

Откуда же тогда заносит листву?

Впрочем, какая разница?…

Тяжело пройдя мимо стайки молча, но деловито покуривающих девиц, облаченных в светлые, длинные, по моде, плащи, Валентин толкнул двустворчатую облупленную дверь подъезда.

Все, что осталось от стародавней, даже от весьма стародавней роскоши – лестница.

Широкая мраморная лестница с истертыми поблескивающими ступенями, кое-где глубоко выщербленными.

Лак на деревянных перилах облез, стены, как везде, густо исписаны матом и известными восклицаниями.

«Цой – жив!», матерщина…

«Мы вас похороним!», матерщина…

Все как везде… Цой и, естественно, матерщина. Матерщина и, естественно, «Мы вас похороним!»

Кого нас?

Кто «мы»?

Тайна.

А хоронят…

А хоронят не каких-то там «мы», а Серегу!

Валентина опять как током ударило.

Братана!

Младшего.

Он поднял голову.

Вдоль всей лестницы до самой площадки узкой цепочкой стояли люди. В основном молодые. Крепкие, хмуроватые. Скорее всего, сослуживцы или приятели Сереги, и тех и других у него было не считано. Стиль общий – потертая джинса, кожаные куртки, плечи в разворот. Выделялись, понятно, девицы. Эти, даже покуривая, даже как бы не поднимая глаз, успевали осмотреть тайком каждого, успевали каждого оценить.

Валентин поежился.

– Позвольте…

Его пропустили и он вошел в раскрытую дверь квартиры, молча, не замечая быстрых, провожающих его взглядов. Он никого из присутствующих не знал, потому и не мог прицепиться ни к одному лицу. Может, здесь находился Сема Уткин, о котором Серега не мало рассказывал, но Валентин и Сему никогда не видел, только слышал о нем. Не станешь же у первого встречного спрашивать, кто здесь Уткин? Кто, дескать, здесь Сема Уткин, о котором мне рассказывал покойный братан?

Вообще, хмуро отметил Валентин про себя, вряд ли кто-то из собравшихся сегодня на похороны захотел бы при случае прикатить с Серегой к нему в Лодыгино под самый Владимир. Если честно, не тот у них тут вид. Не к тому привыкли. Если уж сам Серега за последние два года заглядывал к нему всего пару раз, ну, может, три раза…

Этим, подумал Валентин, интереснее скатать на «мерсе» в «Метрополь». Судя по виду да по машинам, с бабками у них нет проблем. Зачем им ехать в Лодыгино? Вот и получается, что никого он, Валентин, здесь не знает. И квартиру брата не знает. Серега въехал в новую квартиру год назад, Валентин так и не нашел времени выбраться не то что на новоселье, но даже просто в гости. Даже телеграмму о смерти брата кто-то прислал ему в Лодыгино без подписи. Вполне возможно, что один из присутствующих в квартире, только догадайся – кто?

Ладно…

Теперь не все ли равно?

Рука машинально потянулась к голове, но берет он уже снял. Еще в такси. Там же, наверное, и оставил.

Ладно…

Он чувствовал – на него косятся, к нему тайком приглядываются… Не удивительно… Наверное, бросается в глаза большое сходство с покойным… Один Серега лежит в гробу отрешенно, равнодушно, ни на кого не обращая внимания и нет улыбки на его тонких, искривленных болезненной гримасой губах…

Таким Валентин Серегу не помнил.

Валентин действительно не помнил, да и не мог помнить Серегу таким. Принципиально не мог.

Серега собирался жить долго.

Еще бы!

Он смеяться умел за троих, цитировал стихи, ссылался на классиков, заказывал костюмы в модных ателье, никогда не одевался в обычных магазинах, знал три языка, причем основных, а не украинский, к слову, или там белорусский, и, само собой, знал тысячи по-настоящему смешных анекдотов. Он умел сходу разговорить самого закоренелого молчуна, сбить с толку самую неприступную девицу. Никто не умел улыбаться так обаятельно и широко, как Серега, никто не умел так пышно и цветисто произносить тосты. Поставить на место хама? Нет проблем. Объясниться с разъяренной проводницей? Чего проще. Погасить без драки скандал? Пара плюнуть. Серега Кудимов умел все. А если уж драки нельзя было избежать, он никогда не прятался за чужие спины…


С этой книгой читают
Тиора

Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Цыганский роман

Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Что тогда будет с нами?..

Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..


Повязанный кровью
Жанр: Фэнтези

Чем может пожертвовать человек, чтобы остаться самим собой? Честью, добрым именем, любовью? Кейн рода Лейми поставил на кон все – и теперь у него нет другого выбора, кроме как любыми средствами добиться заветной цели. И пусть за ним по пятам идут охотники за скальпами, инквизиторы и чернокнижники, он не из тех, кто останавливается на полпути. Вот только не слишком ли высокую цену Кейну в итоге придется заплатить?


Точка отсчета

Убийца умен и хитер.Чтобы скрыть свои деяния, он выбирает лучшее из средств — огонь.Обнаружить улики — практически невозможно.Выйти на след маньяка — дело почти безнадежное.К расследованию подключается Кей Скарпетта, и ей удастся установить — к серии убийств причастна женщина, делом которой она занималась несколько лет назад. Но чем ближе разгадка, тем отчетливее ощущение смертельной опасности, угрожающей самой Кей и ее близким…


От Сталинграда до Берлина

Автор книги – генерал армии, Герой Советского Союза, выдающийся военачальник, лауреат Ленинской премии Валентин Иванович Варенников в 1942 году получил назначение на Сталинградский фронт и воевал до победного конца. Русский генерал, прошедший Великую Отечественную войну от Сталинграда до Берлина, он был участником исторического Парада Победы, а перед Парадом, как начальник почетного караула, принял на Центральном аэродроме Знамя Победы. В своей книге В. И Варенников пишет не только о военных событиях, в которых принимал непосредственное участие, – о битве за Днепр и правобережье Украины, тяжелейших боях за Вислу, Одер, штурме Берлина, но и подводит читателя к истине, почему мы победили.


Сладкая жизнь

В новую книгу Александра Гениса вошли рассказы и эссе обо всем на свете: вкусной еде и экзотических путешествиях, хороших книгах и интересных людях. Впервые собранные вместе, эти тексты объединяет уверенность автора: «Пусть счастье и недостижимо, но жизнь невозможна без радостей».


Другие книги автора
На государевой службе

Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..


Школа гениев

Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.


Герберт Уэллс

Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!


Пятый сон Веры Павловны
Жанр: Боевик

Боевик с экономическим уклоном – быстрый, с резкими сменами места действия, от Индии до русской провинции, написанный энергичным языком.