Иван Васильевич, муж сердца смелого и рыцарь славный, не могучи более (позора) терпеть, выбился из-под (татарской) зависимости, a пограничные и близлежащие земли русских княжат себе подчинил и более хитростью, чем силою под свою волю привел, а также и замков, издавна Литве принадлежащих много взял.
Увидев могущественную державу — целое государство огромное к западу по солнцу — Новгород Великий, город весьма большой и людный, с огромным количеством купцов разных со всех стран полночных, известный и богатый, — он и его захватил.
Этой победой и взятием города того славного, Иван Васильевич, князь московский, вознесся и на все края княжества Русского и Литовского помыслы свои обратил.
Видя, что с грозным князем московским войною своей власти добиться будет трудно, король Казимир предпочел с ним спокойнее обходиться, и просил князя Ивана o мире; и заключили они перемирие между собой на несколько лет, и таким образом, как Новгород Великий, так и целый ряд княжеств, от Литвы оторванных, навсегда пропали …
Хроника Литовская и Жмудская (Запись о событиях 1479–1495 г).
Однако, правдой также является и то, что мы пожинаем плоды собственных поступков.
Мы обладаем свободной волей.
Наивысшая, Божественная сила лишь отвечает на наши желания.
Это последствия наших поступков неизбежны, а не сами поступки.
Махабхарата.
ПРОЛОГ
ПОДСНЕЖНИКИ КНЯЖНЫ ОЛЕНЫ
Москва, Кремль, 28 марта 1486 года
Странствующий рыцарь Николас Поппель въехал, наконец, в Москву, совершив на этот раз исключительно длительное путешествие.
Из своей родной Силезии он направился во Францию, затем через Ла-Манш в Англию, снова на материк и через Швецию в Ливонию, далее через Псков в Новгород, потом в покоренную недавно Тверь, и уж оттуда, наконец, в столицу Московии — и при этом все верхом, да верхом, чтобы наблюдать прелести завораживающе дикой и очаровательной русской природы, и лишь изредка, когда стояли особо лютые морозы — в кибитке, укрытый теплыми медвежьими шкурами.
У него были весьма серьезные верительные грамоты от австрийского императора Фридриха III и его сына — наследника престола Максимилиана, в которых говорилось, что рыцарь Николас Поппель направляется в славный город Москву для ознакомительного визита, ибо до империи доходят известия о великой и могущественной державе Московии, с которой хотелось бы установить дружеские отношения, а посему всех просят оказывать рыцарю в путешествии необходимую помощь и поддержку.
Все и оказывали.
Согласно русскому обычаю, не успевал рыцарь выезжать из одного города в другой, как впереди него уже скакал гонец, везущий срочное сообщение о том, что, так, мол, и так — едет к вам, некий посол не посол но, что-то вроде гостя, словом — кто его знает, но от самого ихнего императора, так что вы уж там встретьте, как подобает, да присматривайте за ним, чтоб лишнего ничего про нас и города наши не узнавал, языки, глядите, не распускайте, его поите, как следует, сами пейте мало, про себя ничего не рассказывайте, а про ихнее все узнавайте, да выпытывайте досконально…
Разумеется, в первую очередь, еще как только странствующий рыцарь пересек рубеж за Псковом, гонец поскакал в Москву, и еще задолго до приезда туда гостя, Великий князь Московский Иван Васильевич все уже про него знал…
Рыцарь же не знал ничего, и только диву давался, как его хорошо встречают, где бы он не появился, так, будто его тут давно уже ждут. Ему все больше и больше нравилась страна, и к моменту приближения к Москве, восхищенный Николас Поппель совершено искренне полюбил ее, и в полном восторге говорил всем, а также писал в своих донесениях императору, что это самая замечательная, самая гостеприимная и самая прекрасная земля, которую только ему довелось видеть за все время его многочисленных и дальних странствий…
Особенное впечатление на Николаса Поппеля произвела недавняя встреча в Новгороде с архиепископом Геннадием, высоким иерархом православной церкви и, как оказалось, человеком весьма мудрым и начитанным.
А дело было так.
Прибыв в Новгород, рыцарь Николас Поппель, как обычно, обратился к старшему по рангу чиновнику, которым оказался новгородский посадник, и предъявил ему свои верительные грамоты. Посадник, рассыпавшись в любезностях, устроил рыцаря на жительство в один из купеческих новгородских домов, сетуя при этом на ужасную нищету после двукратного ограбления Москвой Новгорода («да нет, что я говорю, какого ограбления, просто, после присоединения Новгорода к Великому Московскому княжеству, дворы купеческие намного беднее стали — все разграбили, разворовали московиты проклятые, — да что уж тут поделаешь, такова видать, воля Всевышнего, — по грехам нашим наказание…»)
