Темноту, царившую в зале, разбавлял только неясный свет, излучаемый порталом. Но его едва хватало на то, чтобы немного распознать очертания предметов. Да и то лишь в одном конце помещения, где на некоем подобии трона, устало опустив плечи, сидел человек.
По залу гуляли сквозняки. Холод, казалось, сочился из стен, заполняя пространство до основания. Очаг давным-давно потух, а разжечь его заново было некому. Местные обитатели давно свыклись с холодом и шевелиться ради такого пустяка ни за что бы не стали.
Странно еще, что дыхание не вырывается облачками пара…
Протяжный скрип распахнувшейся двери словно разорвал пополам ледяную тишину, и в зал стремительно влетела женщина. Внезапно поднявшийся порыв ветра рванул ее платье и отбросил за спину длинные черные волосы. Доведись сейчас кому взглянуть на нее впервые – он бы с отвращением отшатнулся. Тело девушки и глаза старухи. Зрелище не для слабонервных.
Но здесь все друг к другу привыкли, поэтому удивления никто проявлять не стал.
Посетительница стрелой подлетела к сидящему мужчине, опустилась у его ног прямо на каменный пол и осторожно уложила голову ему на колени. Ощутив в своих пальцах жесткие пряди, мужчина вздрогнул, взгляд его постепенно стал осмысленным.
– Мы опять проиграли, – произнес он. – Вот сижу и размышляю: может, так оно и лучше?
На какое-то время в зале снова повисла тишина.
– Эльхиора отравили, – нарушила молчание женщина. Ее голос был совершенно мертвым, без всякого выражения. – Прислали в тюрьму по магической почте отравленную бутылку эльфийского вина.
Ее собеседник равнодушно пожал плечами. Ему было все равно. Пленный эльф не знал, где печать, а стало быть, был не нужен.
– Я вот что думаю: раз уж силой девчонку не возьмешь, может, попробовать действовать по-другому? В конце концов интриги мне всегда удавались.
– А погостит у нас денек-другой, обязательно расскажет, откуда взялось такое… фатальное везение. Ты меня знаешь, я спрошу – все расскажет, – ответила женщина, но даже угроза прозвучала без тени эмоций.
– Может, ну ее, эту вашу месть? – прошелестел из противоположного угла тихий девичий голосок. Его обладательница была единственной, кто страдал от холода. Девушка судорожно куталась в плащ и меленько дрожала. – Почему мы не можем просто уйти?
И чуть было не добавила: «Я ведь просто хочу жить. Неужели это так много?»
Впрочем, Луная даже не надеялась, что ее послушают. Ее ведь никогда не слушали.
– Я? В этот эльфятник?! – бурно возмущался Габриэль. – Да ни за что в жизни!
И с чего он на бедных эльфов взъелся? Подумаешь, попался на пути один подлый ушастый, и что с того? Не шарахаться же теперь от эльфов, как от чумных. И вообще, хуже всего пришлось именно Фабиэлю. Это же его превратили в статую. А то ли еще будет, когда гаду лопоухому придется предстать перед своими собратьями в… эм-м… довольно курьезном виде. «Высокороднейший из благороднейших» подобного не переживет. И почему мне его не жалко?
Следующие несколько дней ничем выдающимся не отметились. Разве что мы с Алексом успели раз пять поругаться и десять – помириться, чтобы с запасом. Но этим давным-давно никого не удивишь, а в остальном дорога была однообразной. Я бы даже сказала – унылой.
Днем мы ехали. Точнее, лишь часть короткого зимнего дня. Да еще холод стоял такой, что у меня из-под плаща только нос торчал. И то не всегда. Хорошо хоть в Алексе учитель магии больше не просыпался, можно было заняться любимым делом – в смысле не делать ничего.
Вот только не надо мне напоминать, что я вроде как сама учиться хотела! Это было давно, неправда и вообще не со мной!
На ночлег останавливались в какой-нибудь встречной деревушке. Благо вдоль Великого пути, вымощенного фиолетовым камнем, их было понатыкано как огурцов в бочке. Добрые люди, готовые за несколько монет приютить замерзших путников, находились везде. Привычные они. В конце концов кто только по самому главному тракту материка не шляется. Даже ангелу в нашей компании удивлялись редко.
Может, причина в том, что Габриэля за ангела вообще мало кто принимал? Гораздо чаще в нем признавали демона, вот тут-то и начиналось веселье. Нет, селяне-то ничего – по их словам, здесь при желании и не такое встретить можно, – а вот крылатый подобные сравнения воспринимал болезненно. Для сравнившего.
В пути времени на раздумья было предостаточно. Мерное покачивание в седле настраивало на нужный лад.
Подумать только, со смерти бабушки не прошло и полугода, а моя жизнь так круто изменилась. Вместо того чтобы добраться до Академии, стать прилежной студенткой и защитить наконец диплом, я в результате знакомства с Алексом зависла в Боллате – одной из тринадцати долин, властелином которой он являлся. Мало того – стала его хранительницей. К тому же обрела первых в жизни друзей и, кажется, встретила свою любовь.
