— Пирожки на столе, — крикнула жена.
Сергей пробурчал в ответ что-то, что должно было означать, будто он работает и снова мрачно уставился в текст на ноутбуке. Из экрана выбралось странное существо, очень похожее на ящерицу, но с длинной шеей, крылышками и к тому же покрытое густой светлой шёрсткой. Оно перебралось на плечо Сергея, который не обратил на происходящее никакого внимания, и стало отчаянно чесать задней лапой под крылом.
— Да что же это такое, — жалобно проскрипело существо, — просто никакого спасу нет от этих гадов! В тексте еще ничего, а как сюда выберешься — совсем житья не дают, паразиты! Может, все-таки исправишь эту дурацкую ошибку в самом начале второй главы: «Мягкая, волнистая шерсть грозного дракона сверкала на солнце всеми оттенками золотого»? Не знаю, о чем ты думал, когда это писал, но честное слово — у драконов свои понятия о красоте. Да и морока с ней, ты хоть представляешь, сколько времени уходит на то, чтобы её расчесать? Опять же, блохи…
Дракончик изогнулся, пытясь по-собачьи зубами выкусить особо зарвавшееся насекомое, чихнул нечаянно огнём из-за попавшей в нос шерсти, взвизгнул от того, что опалил себе круп и заехал крылом Сергею в ухо. Сергей отмахнулся, дракончик обиженно перелетел на стол и засопел оттуда:
— Вот натаскаю тебе в квартиру насекомых…
— А хотя бы и натаскаешь, — пробурчал Сергей, не отрывая взгляда от экрана, — думаешь, что в чешуе никаких паразитов не водится?
— Может, хотя бы кисточку на хвосте где-нибудь опишешь, а то скоро совсем крысой летучей задразнят, — дракон с грустью посмотрел на свой хвост — там шерсть была гораздо реже, нежели на теле.
— Не опишу, — так же хмуро ответил Сергей.
— Какой ты автор, если проявить фантазию не можешь! — дракончик принюхался, повращал головой и заинтересованно уставился на тарелку, содержимое которой было аккуратно накрыто полотенчиком. — Серёга, а ты чего вообще такой хмурый сегодня? Опять в редакцию ходил?
Шерстистый ящер попытался заглянуть одним глазом под полотенце, но у него ничего не получилось. Тогда он аккуратно взял в зубы край ткани и стал медленно отползать назад и вбок.
— Был.
— Ы кыны… — дракон отпустил полотенце. — И конечно же, твоя любимая Олимпиада Сергеевна опять выдала тебе целую кучу замечаний?
— Совсем не кучу.
— Даже странно, что же ты будешь делать, когда у неё совсем не останется замечаний? Ты так часто к ней ходишь!
— Ты на что намекаешь?! — взвился Серёга. — Олимпиада Сергеевна — профессионал издательского дела! Она даёт мне ценные советы!
Дракончику наконец-то удалось сбросить покрывало с тарелки и он восхищённо уставился на открывшееся его взгляду:
— Пирожки! Я так и знал, что мои предчувствия не могут меня обманывать! Ради одного этого стоит быть написанным именно тобой! Твоя жена — гений! С мясом? — не дожидаясь ответа, он впился зубами в пирожок, но тут же выпустил его: — Горячие! И какой же совет наша профессионал дала тебе на этот раз?
— Что добро должно победить зло.
— Какая свежая идея! — дракон аккуратно откусил кусочек пирожка. — И кто же у нас добро?
— Сэр Арчибальд.
— Этот сопливый мальчишка, размахивающий своей тупой железякой, которую я могу сломать одной лапой? Никогда бы не подумал! А кто у нас зло?
— Ты. Ужасный, кровожадный монстр.
Монстр прекратил жевать пирожок и задумался:
— И как же меня будут побеждать?
— Сэр Арчибальд должен тебя убить.
Дракончик внимательно посмотрел на своего автора:
— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что в восторге от этой замечательной идеи?
— Не видишь, просто прыгаю от счастья, что наконец-то понял, как закончить своё творение, — сказал Серёга и отвернулся к стенке.
— Но это же совершенно невозможно! Разве твоему профессионалу издательского дела непонятно, что я — самый умный, самый сильный, самый красивый! Ты только посмотри на меня!
Змей оторвался от поедания пирожков, поднял голову, гордо откинув чёлку, встопорщил крылья и стал пританцовывать, виляя хвостом.
— Я же обаятельный, — он состроил умильную рожицу. — Я бы сказал, что на мне вообще весь роман держится, что если твой роман будут читать, что если его вообще кто-нибудь запомнит среди множества других романов, то только благодаря мне! Что, скажешь не так? Так ведь так, именно так! И я не понимаю, почему твоя профессионал издательского дела этого не понимает!
Ящер встопорщил шерсть от возмущения и стал походить на помесь рассерженного воробья с рассерженным хомячком.
— Ты лучше скажи, с чего она вообще решила, что добро в данном случае должно побеждать зло?
— Такова концепция серии.
— А может, можно поменять концепцию серии? Скажем на «дракон побеждает всех» или хотя бы на «давайте ещё немного побесимся»?
— Нет.
— Почему?
— Потому, что Олимпиаду Сергеевну никто победить не может. Она всё равно своего добьётся. Уж что только авторы не пытались придумать. И инопланетных монстров, и армии орков и гоблинов, даже зёленую слизь, которая расползается по городу и растворяет всё органическое. Ничего не помогло. Всё равно везде добро победило. Тот, кто про слизь писал, даже со злости забросил эту тему и переключился на собачек, поэтому добро у него победило за кадром, так сказать.
