Полная иллюминация

Полная иллюминация

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 100 страниц. Год издания книги - 2007.

От издателя: "Полная иллюминация" — это роман, в котором иллюминация наступает не сразу. Для некоторых — никогда. Слишком легко пройти мимо и не нащупать во тьме выключателей. И еще прошу: приготовьтесь к литературной игре. Это серьезная книга, написанная несерьезным человеком, или наоборот. В общем, как скажет один из героев: "Юмор — это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ".

Читать онлайн Полная иллюминация


Вместо предисловия

Терпеть не могу предисловий. Во-первых, потому что они всегда намекают на некое превосходство того, кто их написал, над тем, кому они адресованы. (Так и хочется сказать, пролистывая: «Сам знаю, не дурак».) А во-вторых, потому что, дочитав книгу до конца, все равно приходится к ним возвращаться («Так о чем же все-таки все это было?»).

Но это как с советами детям: знаешь, что не помогут, а все равно даешь. Смотри по сторонам. Будь осторожен. Не пей холодное. Потому что желание поделиться нажитой мудростью — это почти условный рефлекс. А два с половиной года наедине с книгой — это почти мудрость.

Прошу только об одном: ничему не удивляться. «Полная иллюминация» — это роман, в котором иллюминация наступает не сразу. Для некоторых — никогда. Слишком легко пройти мимо и не нащупать во тьме выключателей. И еще прошу: приготовьтесь к литературной игре. Это серьезная книга, написанная несерьезным человеком. Или наоборот. В общем, как скажет один из героев: «Юмор — это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ».

Кстати, о юморе. У Фоера он совершенно особый. Потому что половина книги написана от лица человека, который не знает английского. Вернее, сам-то он убежден, что знает, и даже лучше, чем Фоер, поэтому совершенно не стесняется. Его ошибки — неисчерпаемый источник комизма. То он употребляет слова в неверном контексте, то сыпет канцеляризмами, полагая, что этого требует эпистолярный слог, то путает времена, то слишком прямолинейно истолковывает значение идиомы. Эффект в результате получается неожиданный: от многократного повторения ошибки превращаются в правила, безграмотность начинает восприниматься как стиль. Но чтобы это по-настоящему оценить, нужно сделать усилие. Особенно вначале. От хорошего коньяка тоже ведь не сразу начинаешь получать удовольствие.

Допускаю, что у кого-то может возникнуть впечатление, будто переводчик оправдывается: на самом деле он просто не знает русского языка. Не стану отрицать: такое с ним иногда случается. Но это не тот случай. Здесь он сознательно ставил перед собой задачу сохранить для русскоязычного читателя то ощущение, которое испытывает от книги читатель англоязычный. Недоумение, возмущение, шок, а в конечном итоге — невыразимое удивление. Оказывается и, чтобы говорить о сложнейших вещах, грамоту знать совсем не обязательно. Тот, кому есть что сказать, найдет правильные слова, даже если их у него не больше, чем у Эллочки-Людоедки.

Тут самое время поискать правильные слова благодарности. Потому что во время работы переводчика неустанно подбадривали близкие, безропотно дожидался издатель и методично выводила из бесчисленных литературных тупиков наставница, искусствовед и друг Виктория Вайнер. Вита. Без ее тонкой, остроумной, дотошной правки книга осталась бы, наверное, не более чем упражнением переводчика-дилетанта. Это она довела ее до ума назло душившему ее раку. Это она, умирая, приказала ей долго жить.

В заключение могу лишь сказать, что старался наилучшайше и сделал лучшее из того, что мог, что было лучшим из того, что я мог бы сделать. Так написал Фоер. Больше мне добавить нечего.

Василий Арканов,

Ваш смиренный переводчик

1 апреля 2005

Просто и невозможно:

МОЕЙ СЕМЬЕ

Увертюра к начатию необычайно емкотрудного путешествия

МОЕ ЗАКОННОЕ ИМЯ Александр Перчов. Но множественное число моих друзей обзывает меня Алекс, потому что так более изрекательнее. Мама обзывает меня Алексий-не-нервируй-меня! потому что я всегда ее нервирую. Если хотите знать, почему я всегда ее нервирую, так это потому, что я всегда где-нибудь с друзьями, рассеивая столько много валюты, исполняя столько много вещей, способных занервировать мать. Отец прежде обзывал меня Шапка — за ушанку, в которую я облачаюсь даже в летний месяц. Он прекратил меня так обзывать, потому что я распорядился, чтобы он прекратил меня так обзывать. Для меня это звучало по-мальчишески, а я привык считать себя мужчиной с мощью и производительностью. У меня много-много подружек, можете мне поверить, и у каждой для меня особое имя. Одна обзывает меня Бэби, не потому что я бэби, а потому что за мной нужно присматривать. Другая обзывает меня Ночь Напролет. Хотите знать, почему? Есть еще третья, которая обзывает меня Валюта, потому что я столько много ее рассеиваю вокруг. За это она целует след между моих ног. У меня есть миниатюрный брат, который обзывает меня Алли. Я от этого имени не сильно торчу, зато я сильно торчу от своего брата, так что о'кей, дозволяю ему обзывать себя Алли. Что же до его имени, то оно Игорек, но Отец обзывает его Неуклюжина, потому что он безостановочно прогуливается в предметы. Вот и за три дня до накануне он осинил себе глаз из-за плохого управления с кирпичной стеной. Если вам любопытно, как зовут мою суку, то ее зовут Сэмми Дэвис Наимладшая. Ее так зовут, потому что Сэмми Дэвис Младший был возлюбленным певцом Дедушки, а сука его, а не моя, и это не я, кто считает, что он слепой.

Что до меня, то я был произведен на свет в 1977-м, в один год с героем этой истории. По правде, жизнь у меня с тех пор была самая обыкновенная. Как я уже упоминал, я делаю много хороших вещей с самим собой и с другими, но это обыкновенные вещи. Я торчу от американских муви. Я торчу от негров, в особенности от Майкла Джексона. Я торчу, когда рассеиваю столько много валюты в знаменитых ночных клубах Одессы. Ламбургини Кантачес — это супер, но и капучини тоже. Многие подружки хотят предаться со мной плотским утехам в разных хороших аранжировках, включительно в Подвыпившем Кенгуру, Забаве Горького и Упрямом Зоопаркере. Если хотите знать, почему так много подружек меня домогается, то это потому, что для интимизации вдвоем я человек высшей пробы. Уютный и беспощадно смешной — а это выигрышные вещи. И все же я знаю много людей, которые торчат от скороходных машин и знаменитых дискотек. А таких, которые запускают свой вездеход в междубюстье (что всегда заканчивается липкостью под подбородком), у меня и рук не хватит пересчитать. Людей с именем Алекс тоже много. (Только у меня дома трое!) Вот почему я начал брызгать весельем от перспективы отправиться в Луцк и переводить для Джонатана Сафрана Фоера. Это обещало быть необыкновенным.


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Избранное

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Майка и Тасик

«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».


Последняя битва

«Хроники Нарнии» – это избранная книга, сравниться с которой может разве что «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкиена. Символично и то, что Толкиен и создатель «Хроник Нарнии» Клайв Льюис были близкими друзьями, а теперь их книги ежегодно переиздаются и соперничают по популярности. Так же как и «Властелин Колец», «Хроники Нарнии» одинаково любимы и детьми, и взрослыми. Суммарный тираж «Хроник Нарнии» превысил 100 миллионов экземпляров.В то время, как страна изнывает под игом лже-Эслана, Юстейс и Джилл пытаются найти настоящего льва.


Племянник чародея

«Хроники Нарнии» – это избранная книга, сравниться с которой может разве что «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкиена. Символично и то, что Толкиен и создатель «Хроник Нарнии» Клайв Льюис были близкими друзьями, а теперь их книги ежегодно переиздаются и соперничают по популярности. Так же как и «Властелин Колец», «Хроники Нарнии» одинаково любимы и детьми, и взрослыми. Суммарный тираж «Хроник Нарнии» превысил 100 миллионов экземпляров. Дядя Дигроя, Эндрю, обманом вовлекает Дигроя и Полли в рискованный эксперимент.


Массовая культура

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мещанство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Вот я

Новый роман Фоера ждали более десяти лет. «Вот я» — масштабное эпическое повествование, книга, явно претендующая на звание большого американского романа. Российский читатель обязательно вспомнит всем известную цитату из «Анны Карениной» — «каждая семья несчастлива по-своему». Для героев романа «Вот я», Джейкоба и Джулии, полжизни проживших в браке и родивших трех сыновей, разлад воспринимается не просто как несчастье — как конец света. Частная трагедия усугубляется трагедией глобальной — сильное землетрясение на Ближнем Востоке ведет к нарастанию военного конфликта.


Мясо

Благодаря Фоеру становятся очевидны отвратительные реалии современной индустрии животноводства и невероятное бездушие тех, кто греет на этом руки. Если Вы и после прочтения этой книги продолжите употреблять в пищу животных, то Вы либо бессердечны, либо безумны, что ужасно само по себе. Будучи школьником, а затем и студентом, Джонатан Сафран Фоер неоднократно колебался между всеядностью и вегетарианством. Но на пороге отцовства он наконец-то задумался всерьез о выборе правильной модели питания для своего будущего ребенка.


Погода – это мы

Каждый день, что мы провели на Земле, вел к настоящему моменту. Технический прогресс, промышленная революция, формирование потребительского общества – все это вызвало изменения климата, которые теперь угрожают нашей жизни. Через призму собственного опыта – и масштабного опыта всего человечества – Джонатан Сафран Фоер смотрит на современный мир и побуждает открыть глаза вместе с ним. «Погода – это мы» – пронзительный, громкий, автобиографичный роман. Он столь же о личности, сколь и о коллективной силе людей.