Ей становится страшно. Что теперь делать? Внутри разгорается пугающее ощущение острой недостаточности, словно только что кто-то умер. Кто-то важный. Очень важный и близкий.
Она встает. Подходит к зеркалу и смотрит на свое простое, бледное лицо. Она не видит в нем ни смелости, ни красоты, ни хитрости, ни мудрости. Обычные глаза, обычный мир в них.
Отворачивается. Прижимает к груди руку и сжимает пальцы в кулак так, будто пытается стиснуть в ладони ноющее чувство пустоты. Но не получается. Вновь ненароком бросает взгляд на свое отражение и морщится, словно видит что-то настолько обидное в нем и неродное, что хочется плакать. Цокает, резко несется к столу и падает на стул. Прикрывает глаза, тяжело дышит.
Ну, почему? Почему так всегда? Почему всегда так плохо и неприятно?
Распахивает глаза и опускает их на предмет, сжимаемый в руках. Смотрит на него так, словно это наркотик: осознает, что хочет его принять, и одновременно понимает, что после — будет только хуже.
В голове все крутится один и тот же вопрос. Ну, почему все так, как есть? Почему нельзя закрыть глаза и оказаться там — в этом предмете. Остаться там навсегда, навечно. Почему?
Из горла вырывается жгучее мычание.
Она горбится и грустно выдыхает. Она знает, что слишком близко принимает все к сердцу, но как иначе? Видя этот предмет в своих руках, она понимает, насколько ее жизнь несовершенна, насколько все неинтересно, глупо и однообразно. Видя этот предмет, она отчетливо понимает, что не хочет быть самой собой. И каждый раз, когда этот предмет оказывается в ее ладонях, перед ее глазами — мир переворачивается, и ранее правящие идеалы становятся низом мечтаний.
Она громко выдыхает, кладет предмет перед собой и пытается взять под контроль мысли. В конце концов, наши фантазии и желания пусть лучше остаются в этом толстом квадрате, а не претворяются в жизнь. Ведь мы должны во что-то верить. Мы должны мечтать.
Она встает, оставляет за своей спиной предмет, заставивший ее сердце вновь быстро биться, и грустно улыбается. Выходит из комнаты.
Нельзя позволить выдуманному миру поглотить мир настоящий. Нельзя позволить книге взять вверх над жизнью.
Вдруг она оборачивается. Внутри взрываются шары с кипятком, щеки обдает жаром и сердце подпрыгивает так высоко, что все тело пронзает судорога. Она останавливается. Резко разворачивается и бредет обратно. Подбегает к толстому квадрату и сжимает в своих руках так сильно, так крепко словно сжимает в своих ладонях свою же душу.
Ну, нет. Она понимает, что лучше уж иногда погружаться в мир желаний, чем жить и не знать полета фантазий.
История закончилась. Серый мир вновь придавил ее своей тяжестью к земле. Но кто запретит вновь открыть первую страницу? Кто запретит ей вновь стать кем-то другим?
