У агента ИнтерГалактической полиции Коры Орват был двухлетний племянник. Кора обещала связать ему варежки. Для этого она еще в пятницу слетала в Боливию и купила там чудесной шерсти альпака. Альпака, как известно, одомашненный гибрид викуньи и гуанако.
В субботу с утра Кора собрала сумку, чтобы отправиться в родную деревню к бабушке Насте и там, в тишине, попивая парное молоко, связать эти варежки-лапушки.
Хотя в сумке лежало все, что может пригодиться в деревне в выходные дни, Кора вдруг вспомнила, что хотела перечитать «Записки» Марка Аврелия и освежить таким образом заржавевший от неупотребления латинский язык. Она перешла в гостиную, чтобы отыскать книгу.
И тут почувствовала, что в гостиной кто-то есть.
Странное присутствие.
Нечеловеческое. Чуждое, почти неощутимое.
Кора провела правой рукой по бедру и нахмурилась – она не взяла с собой бластера, когда собиралась к бабушке.
Бежать? Скрыться? Известными ей пещерами уходить за реку?
– Не спеши, Кора, – раздался глуховатый низкий голос комиссара Милодара.
Комиссар стоял посреди гостиной и деловито оглядывался.
– Где брала обивку на диван? – спросил он, так как знал о своих агентах все. В частности, помнил, что Кора только на той неделе закончила ремонт квартиры. Сам же Милодар намеревался жениться, хотя это было тайной.
– Присаживайтесь, шеф, – произнесла Кора. – В ногах правды нет.
– Спасибо, постою, – улыбнулся комиссар, и Кора поняла, что к ней пожаловал не сам Милодар, а его голограмма – вот почему она так странно ощущала его появление в квартире!
Комиссар осторожно прислонился спиной к чучелу полосатого медведя, которого Кора в прошлом году голыми руками одолела на Цукарке.
– Кофе я вам не предлагаю, – сказала Кора.
– Не надо, тороплюсь, – ответил комиссар. – Я хотел вас пригласить на стадион.
– Не сходите с ума, шеф. Через десять минут я улетаю в деревню к бабушке Насте.
– С какой целью, если не секрет?
– Отдохнуть два дня на свежем воздухе и связать варежки моему племяннику Герасику.
– Чудесно, – откликнулся комиссар. Добрая улыбка тронула его лицо – морщинки побежали по загорелой коже от голубых глаз, крепкие белые зубы сверкнули под лучом полуденного солнца. Милодар убрал со лба седую прядь – другого седина бы старила, а комиссар казался еще мужественнее. – Чудесно, – повторил он. – Ни в какую деревню ты не поедешь. Мы с тобой идем на стадион «Уэмбли».
– Комиссар, сейчас не время шутить!
– Шутить всегда есть время, – парировал комиссар. – Мужчина сразу бы спросил, на какой матч идем. Тебя же это не интересует.
– Я не играю в футбол. Я не смотрю футбол, я не выношу футбол!
– Считай, что ты на службе и выполняешь особо важное задание!
– И не подумаю.
– Ты уволена из ИнтерГпола!
– Я давно мечтала уйти из вашей замшелой организации!
– Кора, я достал для твоей бабушки семена тыквы обыкновенной и морковки «Буратино». Помнишь, она просила?
– Комиссар, вы старый лицемер, хитрец и обманщик. Где семена?
– Сразу после матча.
– Что это за матч?
– Вот уже лучше, дружок, уже теплее!
– Говорите же!
– Россия – Аргентина, финал Кубка мира.
– Разве это сегодня?
– Ты далека от футбола, крошка.
– Не терплю такого обращения.
– Иного не заслужила. Агент ИнтерГпола обязан, понимаешь, обязан знать некоторые элементарные вещи. Например, сумму чисел два и два, число «пи», дату и исход матча Россия – Аргентина в финале Кубка мира. И кое-что еще…
– Семена с вами?
Голограмма похлопала себя по груди.
– Может, все же вы мне сообщите, зачем меня туда тащите? Наверное, кто-нибудь из юных сотрудников сектора мечтал бы очутиться на моем месте?
– Конечно.
– И билет на матч стоит немалых денег.
– Безусловно.
– Так скажете?
– Ни в коем случае.
– Почему?
– Потому что я намерен поручить тебе дело, специфика которого определяется исходом финального матча на Кубок мира по футболу.
– Я убью вас, комиссар, – сообщила Кора и, подняв с пола кочергу для камина, направилась к Милодару, чтобы привести угрозу в исполнение.
Он непроизвольно отступил, когда Кора замахнулась. Протянутая вперед лапа медвежьего чучела проткнула голограмму и высунулась из груди комиссара. Зрелище было кошмарное.
Кора бросила кочергу и заявила:
– Как жаль, что вы не настоящий, комиссар.
Милодар наконец-то заметил, что из его груди торчит медвежья лапа с растопыренными когтями, и шагнул вперед.
– На стадионе я буду самый настоящий. Таковы правила.
Милодар известен в организации тем, что всегда нарушает любые правила.
* * *
Вход на стадион «Уэмбли-2» располагается в районе станции метро «Спортивная». Туда ходят специальные составы от «Парка культуры», «Сокольников» и «Лубянки». Их подают заранее до начала матча, и на платформах уже толпится разномастный народ – истинные футбольные болельщики. Но что творилось в тот, уже месяц ожидавшийся, день финала – трудно описать! Фантастически разбогатели продавцы свистков, козырьков от солнца или дождя, различных напитков и прочих мелочей.
Поезда с крупными надписями над передним стеклом «Стадион «Уэмбли» вылетали в ярко освещенный зал станции пустыми, полутемными, и в то мгновение, когда раздвигались их двери с простыми надписями: «Не прислоняться!», внутри загорались лампы, и толпы болельщиков, еще спокойных, еще мирных, вливались в вагоны, заполняя их до полного добродушного отказа. Вагоны в мгновение ока пропитывались сложным запахом табака, перегара, машинного масла, пота и ваксы, но тут поезд мягко брал с места и разгонялся, все быстрее мчась внутрь туннеля, и запахи вылетали через открытые сверху окна вагона и оставались в темноте перегона.
