Ирине Богат, крестной матери этой книги
...Иные уж за мной гнались; но я тем боле...
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.
Пушкин
Выбор передо мной был прост: либо в тюрьму, либо в разбойники. В тюрьму меня не тянуло. Оставались разбойники.
Конопатый камазист подбросил меня до Нижне-Уральска, дальше наши пути расходились. Он двинул в Челябинск, а я порысил в центр города, где располагался ночной клуб «Фантом», принадлежавший бандитам. Было шесть часов утра, холодный ветер насквозь продувал темные и безлюдные улицы, я был в пиджаке, без пальто, но внутри у меня все горело. На лбу то и дело выступала испарина. Временами мне казалось, что я слышу чьи-то шаги, что за мною гонятся; я оборачивался и невольно прибавлял ходу.
В клубе было тихо, как в морге, даже музыка не гремела. Я растолкал спящего охранника:
— Срочно найди Быка и Ильича, скажи: Андрей приехал из Уральска.
Он начал что-то жевать на тему своей неосведомленности относительно названных лиц, но я, не дослушав, прошел в пустой бар, где выпил пару бутылок минеральной воды, пытаясь совладать с жаждой и лихорадочным нетерпением. Часа через полтора появился женоподобный молодой человек в прозрачной кружевной рубашке, представился администратором и повел меня в подвал, в ту самую потайную комнату со скудной мебелью, где я уже не раз бывал.
Посреди комнаты за столом сидел Ильич, огромный, грузный, но довольно бодрый для столь раннего часа. Он смерил меня настороженным взглядом исподлобья и поднялся, сразу сделавшись намного выше.
— Ну, как дела? — осведомился он, больно встряхивая мне руку. — Нормально?
Это был не очень уместный вопрос. Если бы дела у меня шли нормально, я не примчался бы к нему из другого города ни свет ни заря. Женоподобный администратор избавил меня от необходимости отвечать.
— Что будете пить? — кокетливо поинтересовался он. — Шампанское, коньяк, виски? Можно коктейли соорудить, наши фирменные...
Ильич опасливо покосился на него: односторонняя сексуальная ориентация игривого администратора внушала ему недоверие.
— Молока принеси, — велел он.
— Чего? — не понял тот.
— Чего, чего! Молока, говорю, принеси! Я с утра всю дорогу молоко пью.
По выражению растерянности на лице администратора я понял, что молоко в карте напитков не значилось. Однако признаться в этом перед Ильичом он не мог.
— Вы какую консистенцию предпочитаете? — уточнил он, принимая деловой вид. — Три с половиной процента или пять?
Теперь в затруднении оказался Ильич. К «консистенции» он явно не был готов, но тоже не сплоховал.
— Я, слышь, холодное предпочитаю, — объяснил он. — Теплое не люблю.
Администратор ретировался. Ильич проводил его неодобрительным взглядом.
— Надо у Быка спросить, где он этого клоуна раскопал. Че-то, кстати, он задерживается. Я ему звонил, он сказал, что едет, а самого нету. Тут он рулит, я редко бываю.
— Извини, что разбудил.
— Меня, что ль? — переспросил он, потягиваясь до хруста. — Я рано встаю. В пять. Полшестого — самое позднее.
— Чем же ты занимаешься?
— Да так. Ничем особенным. Молока выпью и жду, пока все проснутся.
— Скучно ждать?
— Нормально. Я привык.
— А читать не пробовал?
— А че читать?
— Ну, книжки, например. Или газеты.
— Не, — решительно отозвался он. — Книжки не люблю. Я думать люблю. Только чтоб конкретно. А если просто так думать, то мысли разные в голову лезут.
С этим утверждением я не стал спорить.
— Че там насчет Храповицкого слыхать? — продолжил он. — Когда его выпустят?
— Пока неясно, — сдержанно ответил я.
— Делиться надо было, — заметил он с многозначительной усмешкой.
В его словах содержался двойной упрек: по его мнению, Храповицкий не проявлял должной щедрости не только в отношениях с властью, которая на него за это ополчилась, но и в отношениях с ним, с Ильичом. В этом был резон, но легче от этого не становилось. Чужая правота вообще редко приносит облегчение. Несколько минут мы провели в молчании. Затем дверь открылась, и в комнату шагнул Бык.
— Здоров, пацаны! — радостно приветствовал он нас. — Вы че в такую рань стрелки забиваете?
— Час целый тебя ждем, — проворчал Ильич.
— Кто кого ждет! Я уж давно приехал, — не моргнув глазом парировал Бык. — Заглянул сюда — нету вас. Думаю, может, парни к телкам двинули. Бегаю ищу по всему клубу...
— Болтун! — прервал его Ильич. Он не любил, когда его разыгрывали.
Нам принесли чай и высокий стакан с молоком. Ильич отпил, одобрительно кивнул и перевел на меня свой волчий взгляд. Это означало, что он готов слушать. Мой рассказ не занял много времени; в целом они были в курсе событий. Я поведал лишь об обыске у себя дома и побеге.
— Жалко бабок, — вздохнул Ильич. — Всегда так. Нормальные пацаны за них жизнью рискуют, а они му-сорам достаются. Козлы.
— Ну, че будем делать? — нетерпеливо спросил Бык.
Ильич пожал плечами.
— А че мы сделаем?
— Помогать-то все одно надо, — настаивал Бык.
Лицо Ильича стало угрюмым.
— Не больно они нам помогали, — неприязненно заметил он.
— Андрей-то при чем? Не он же у них решает!
— У них, походу, никто не решает, — буркнул Ильич. — Начальников полно, а толку нет.
![Не убий: Сборник рассказов [Собрание рассказов. Том II]](/storage/book-covers/93/93c49dd07c8d59fe12a5943cca48b6dea2ade985.jpg)
