Южные границы России на Кавказе опять заполыхали. Огненный смерч обрушился августовской ночью на мирно спящий Цхинвал. Прямой наводкой по городу били реактивные установки "Град". Затем в город ворвалась бронетехника. "Цивилизованные страны" с благосклонностью взирали на восстановление "территориальной целостности" преданной им с потрохами "страны молодой демократии", с готовностью закрыв глаза на намерения этой "молодой демократии" полностью стереть с лица Земли два маленьких народа. В глобальной игре, где ставкой было безраздельное мировое господство, жизни десятков тысяч обычных людей ничего не значили. Их уже списали беспощадные "бухгалтеры" "цивилизованных" стран, присвоившие себе право решать за людей, где и как им жить, или не жить вообще.
Звено "старичков" Су-27 оторвалось от бетонки авиабазы и начало набирать высоту. Предстояло сопровождать разведчик Ту-22М в его полёте за Главным Кавказским хребтом. Теперь, после потери одного такого самолёта, разведчика обязательно прикрывали истребители.
Максим летел ведомым второй пары и старательно держал строй. Это был его второй боевой вылет. А всего какую-то неделю назад он стоял в строю выпускников военно-воздушной академии. На лётный факультет его взяли только из-за редкой крепости здоровья, хотя ростом он был выше всех своих однокашников и в кабине истребителя чувствовал себя несколько стеснённо. И, как и многие высокие люди, он поначалу был нескладным и неловким. Но упорные тренировки дали результат. Появились уверенность в себе, координация движений, после тренажёров пришла сила. И Максим вдруг заметил, как стали бросать на него заинтересованные взгляды девушки, ещё полтора года назад равнодушно скользившие по нему глазами. Рост, стать и раздавшиеся плечи делали своё дело, хотя внешностью он особо не выделялся. Серые глаза, русые волосы, правильные, чёткие черты лица. Обычный молодой человек, каких много.
Он бросил взгляд вниз через борт кабины. "Сухие" и "Туполев" шли с превышением друг над другом на больших высотах, и где-то впереди их ждал Кавказ. Мерный гул турбин двигателей убаюкивал, но Максим знал, как бороться с этой напастью. Взгляд на приборную доску, взгляд на экран локатора, взгляд за борт, где летят другие истребители, взгляд на самолёт-разведчик. И полная собранность, ни малейшего расслабления.
Когда самолёты пересекли Главный Кавказский хребет, "двадцать второй" лёг в пологий вираж, направляясь к зоне боёв. Теперь начиналось самое трудное и опасное – они входили в зону действия ЗРК противника, которые обслуживали иностранные наёмники. И вскоре в наушниках шлема зазвучал предупредительный сигнал – бортовая аппаратура зафиксировала облучение самолётов станциями обнаружения ЗРК. Устройства радиоэлектронной борьбы мгновенно ответили, пытаясь "забить" работу вражеской РЛС помехами. Но вражеские операторы дело своё знали и умело отстраивались от помех. Максим только невольно чертыхнулся, поминая недобрым словом создателей ЗРК. Ведь эти "Бук" и создавались устойчивыми к массированному противодействию средств РЭБ противника – стран НАТО. А теперь они били практически по своим, по Су-27 и Ту-22М3, с которыми когда-то принадлежали к одной армии. Ещё Максим чертыхнулся из-за того, что сухопутчики и ударная авиация всё никак не могли накрыть позиции этих ЗРК. Расчёты умело меняли позиции после каждой стрельбы, не давая нанести удары вертолётам, штурмовикам и наземным силам. Поэтому каждый вылет продолжал таить в себе смертельную опасность.
Самолёты продолжали полёт в безоблачном небе. И тональность сигнала резко изменилась. Максим весь подобрался. Теперь их сопровождали уже станции наведения ракет, а, значит, они были в зоне поражения. Аппаратура РЭБ работала на полную мощность, стараясь "забить" помехами каналы наведения ракет и не дать поразить им самолёты. Но надеяться на полный успех такой защиты было нельзя. Взгляд Максима заметался с индикатора обстановки на лобовом стекле на приборную панель, затем за борт кабины, снова на индикатор обстановки. Максим со злостью подумал о тех, кто так и не озаботился послать для прикрытия разведчиков самолёты с противорадиолокационными УР. Начальство высокомерно бросило фразу, мол, вам нужно, вы и договаривайтесь о таком прикрытии. Словно речь о поездке на рынок шла. Поэтому сейчас враг расстреливал их безнаказанно.
