Старый «УАЗ» остановился перед белым холмом, издавая протяжный рокочущий звук. Он уже полчаса петлял по заснеженным дорогам, словно выискивая нужное место. Водитель недоверчиво посмотрел на тёмную постройку за окном и мотнул головой. Парень, сидящий на соседнем кресле, передал ему пару купюр и вышел, тут же накинув на голову чёрный капюшон. Водитель перевесился через пассажирское сиденье и позвал молодого человека назад:
– Надвигается буря, скоро здесь всё заметёт, а трактор из Берёзовки доберётся досюда, дай Бог, если завтра…
Парень отмахнулся и поправил на плече мятый рюкзачок. Он не сводил восхищённого взгляда с каменной постройки на вершине холма. Хозяин внедорожника покрутил пальцем у виска, собрался было захлопнуть дверцу, но о чём-то подумал и вновь выкрикнул:
– Я могу подождать тебя… с полчасика! Недорого возьму, всё равно мне сегодня никуда больше не нужно…
Странный попутчик только самоуверенно ухмыльнулся, обернувшись на назойливого мужчину, и двинулся дальше по узенькой тропинке. «УАЗ» зарычал и поехал вниз по дороге, а вскоре и вовсе исчез в пелене идущего снега.
Молодой человек проводил его взглядом и продолжил шагать по приятно хрустящим сугробам. Хорошо, если вход не заперт, иначе придётся искать лазейку во двор со стороны невзрачной стены, которая ограждала заброшенный монастырь. Не зря же он сюда добирался последние два часа и истратил на это кучу наличности.
Засов на воротах был замотан медной проволокой. Кто-то наивно полагал, что это сдержит нежелательных посетителей. Парень быстро разобрался с ней и оказался в пустынном дворе монастыря. Снега здесь почти не было, а кое-где даже проглядывалась оледеневшая трава. Неужели тут кто-то убирается?..
Он перевёл дыхание после долгого подъёма и посмотрел на упирающуюся в серое небо башенку. В её мелких оконцах тотчас что-то промелькнуло. Странник поёжился, но совладал со страхом и двинулся к террасе.
В помещении гулял ветер. Темнота пугала лишь первое время, пока парень пытался включить свой замёрзший фонарик. Наконец, пространство длинного коридора осветил яркий луч, и идти стало гораздо удобнее. По пути на глаза попадались то лестничные пролёты, то темные пятна дверей. На некоторых висели огромные амбарные замки, другие со скрипом поддавались лёгкому нажатию, открывая взгляду ничем не примечательные старые лавки да разбитые пустые ящики.
Через полчаса, убедившись, что в комнатах нет ничего интересного, любопытный посетитель вошёл в просторный зал, в котором царил полумрак. Он замер на пороге и снял рюкзак. Да, всё именно так, как было во сне: тот же сводчатый потолок, те же чёрные столы, тот же камин, который обрамляли каменные человеческие фигуры. Молодой человек посветил на пол. Там были коричневые пятна и следы от мела, которые обозначали расположение трупов несчастных археологов, найденных здесь минувшим летом. Парня передёрнуло, но он не отступил.
Вдруг наверху что-то прошелестело, мгновенно переместилось из одного угла в другой, а оттуда сползло по стене. Парень хотел посветить в ту сторону, но лампочка фонаря внезапно взорвалась и задымилась. Он отбросил испорченный прибор и попятился к выходу, лишь сейчас понимая, насколько глупой была затея со всей этой поездкой. Шипение разнеслось по всему пространству монастырского зала, и чёрная тень двинулась на непрошенного гостя. Она не торопилась, словно знала, что тот уже никуда не денется.
Глава 1
Сектантка Редегаста
Унылое белёсое небо навевало тоску точно так же, как и бормотанье со стороны трибуны. Доцент Витафьев был одним из тех преподавателей, которых мало любили студенты. Его лекции проходили всегда однообразно скучно, и порой казалось, что они никогда не закончатся.
Первое декабря пришло вместе с редким снегом и хмурой погодой, от которой у людей обычно начиналась апатия. Примерно так себя и чувствовала Лавра Гербер, сидя с задумчивым видом. Она краем уха слушала рассказ об Иммануиле Канте. Её рассеянный взгляд наблюдал за сплошными серыми тучами, которые медленно плыли по небосклону. Однако причиной её невнимательности была вовсе не лень. Просто ещё со школы она ознакомилась с основными теориями классика немецкой философии и ничего нового от преподавателя пока не услышала.
– Эгоизму Кант противопоставляет образ мыслей, при котором человек рассматривает своё «Я» не как весь мир, а лишь как часть его… – бубнил Альберт Евграфович, проходя мимо стола.
Лавра пришла в себя, уловив последнюю фразу. С ней она была категорически не согласна. Ну как она может быть частью этого мира? Неужели Сергей Потапов, сидящий напротив и играющий сейчас с сотовым телефоном, может равняться Лавре? Это полный абсурд. Всем давно известно, что парнишка не может отличить Пифагора от Платона, смутно помнит дату начала Великой Отечественной войны и напрочь забыл, какая монархическая династия правила Россией до революции 17 года. Было вообще странно, что такого интересного он мог потерять на истфаке.
Или взять Оксану Звонарёву, которая подкрашивала сейчас свои невероятно длинные ресницы. Она, видимо, и вовсе запуталась в выборе будущей профессии, а попала сюда, наверное, лишь потому, что привлекло красивое название – «исторический факультет». Да уж, по крайней мере, есть чем похвалиться перед знакомыми. Лавра даже представила эту картину, как Оксана с гордостью сообщает друзьям, что увлекается не какой-то там экономикой или психологией, а мировой историей!..
