В любой стране оккупанты, захватив часть чужой территории, стремятся опереться на отдельные слои населения оккупированного государства, его государственные и общественные структуры для осуществления своей политики. Без сотрудничества с местными жителями оккупационная система не может быть дееспособной. В истории почти каждой страны мы находим примеры, когда определенная часть населения захваченной оккупантами территории по собственной инициативе или вопреки своей воле — в силу различных обстоятельств становилась на путь сотрудничества с оккупантами, изменяя своей Родине.
Коллаборационизм в юридической трактовке международного права — осознаное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. Термин чаще применяется в более узком смысле — как сотрудничество с оккупантами. В уголовном законодательстве подавляющего большинства стран мира факт коллаборационизма квалифицируется как преступление против своего государства, обычно как государственная измена. В «Современном словаре иностранных слов» понятие «коллаборационизм» объясняется следующим образом: от французского сollaboration — изменник, предатель Родины, лицо, сотрудничавшее с немецкими захватчиками и их союзниками в оккупированных ими странах в годы Второй мировой войны (1939–1945)[1].
За послевоенные годы по проблеме коллаборационизма в период Второй мировой войны в западных странах создана обширная историография, свидетельствующая о сложности и противоречивости данного феномена[2]. Глубокое и комплексное изучение данной проблемы невозможно без знакомства с финляндской историографией. За последние два десятилетия переведены с финского языка на русский и изданы труды финляндских исследователей: А. Лайне, Х. Сеппяля, Э. Пиэтола, Т. Вихавайнена, М. Йокипии, Ю. Куломаа и других, посвященные различным аспектам оккупационной политики финской администрации на оккупированной территории Карелии в 1941–1944 гг., в том числе и вопросам проявления коллаборационизма среди местного населения в военный период[3]. Некоторые важные работы по данной проблеме (О. Хюютия, А. Куяла и др.[4]), вышедшие в Финляндии в последние годы, еще ждут своего перевода на русский язык.
В период советско-финляндской (Зимней) войны 1939–1940 гг. часть территории Восточной Финляндии была занята советскими войсками. Финское население (в большинстве своем это были финские карелы) в основном ушло вместе с отступающей армией, однако на оккупированной Красной Армией территории осталось более 2 тыс. финских граждан, не успевших или не захотевших по различным причинам эвакуироваться[5]. В начале февраля 1940 г. они были интернированы в спецлагеря на территорию Советской Карелии, но после окончания Зимней войны большинство финских жителей вернулось на Родину. Советские власти пытались склонить финских граждан не только к политическому и хозяйственному, но и к военному сотрудничеству.
Практически в каждом научном труде, посвященном советско-финляндским отношениям в период 1939–1944 гг., говорится об интернированных финских гражданах периода Зимней войны[6]. Наиболее полно о жизни финского гражданского населения Суоярвского прихода написано в книге «Заложники государства. Жизнь суоярвцев во время Зимней войны», вышедшей в 1990 г. и основанной на материалах финляндских архивов и воспоминаний свидетелей[7].
Судьба мирного населения коммуны Суомуссалми, не успевшего эвакуироваться в 1939–1940 гг. и оказавшегося под контролем советских властей, также нашла отражение в финляндской историографии. Наиболее значимыми работами по данной проблеме являются: «105 дней — жертвы и белая смерть в Кайнуу в 1939–1940 гг.», «По следам населения глухих деревень» Рейо Хейккинена и Матти Лакмана, «Эвакуированное население пограничных районов Финляндии» Микко Пёллянена, «Эвакуированное население и гражданские пленные Зимней войны» Тююне Мартикайнен, «Жители Рухтинаансалми под милостью Красной Армии в период Зимней войны в Суомуссалми» Юсси Кямяряйнена, в которых собраны воспоминания очевидцев событий[8]. Наряду с другими вопросами авторы показывают и попытки советских военных склонить финских граждан к военному сотрудничеству (вступление в Финскую народную армию, вербовка агентуры и др.).
Советская историография до периода перестройки — середины 1980-х гг. — не рассматривала проблему коллаборационизма в СССР в период Второй мировой войны как специальную тему исследования. Советские исследователи, как правило, не использовали и сам термин «коллаборационизм». Перед ними стояла задача всячески скрыть и принизить факты сотрудничества определенной части советских граждан в годы Второй мировой войны с немецкими властями и их союзниками, показать эти факты как частное явление военного периода, не имевшее широкой социальной базы[9].
В советской исторической науке 1950–1970-х гг. всех, кто сотрудничал с оккупационными властями, изображали крайне упрощенно и только с негативной стороны, обычно использовались следующие определения — «кучка предателей», пособники оккупантов, изменники Родины, антисоветские элементы, власовцы, бандеровцы и т. п.
