Петербург Пушкина

Петербург Пушкина

Авторы:

Жанры: Литературоведение, Культурология

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 13 страниц. Год издания книги - 1991.

С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму «Медный всадник» — никем не превзойденный гимн северной столице.

Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?

Читать онлайн Петербург Пушкина


С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму «Медный всадник» — никем не превзойденный гимн северной столице.

Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?

Молодой город, основанный на исконной русской земле, воссоединенной с Россией в результате славных побед над сильнейшим тогда врагом — Швецией, город, созданный упорным трудом в самых неблагоприятных природных условиях, вырос со сказочной быстротой и сделался к концу XVIII века одним из прекраснейших городов мира.

Молодая столица была основана Петром как город-порт, выход на мировые пути. Теперь его «богатые пристани»[1] действительно служили причалом кораблей «всех флагов», прибывавших сюда из гаваней всех материков. В начале XIX века была оформлена стрелка (мыс) Васильевского острова[2] — этот старый порт Петербурга, прекрасно характеризующий особенность облика Петербурга пушкинских времен. Биржа с колесницей древнегреческого бога морей Посейдона, ростральные колонны-маяки, судостроительные верфи, а главное — воды самой Невы и ее рукавов, покрытые кораблями с их разноцветными флагами, набережные, заваленные товарами, все запахи и звуки мировой гавани, все символы и эмблемы — все говорило о появлении нового важного морского порта.

Анализ города в целом поможет понять панораму, которую развернул Пушкин, в особенности во вступлении к «Медному всаднику».

Невская ширь как бы подсказала строителям города просторы площадей, ту глубину перспектив прямых улиц, те объемы «стройных громад», которые оформили площади, набережные и улицы. Для внешнего облика Петербурга характерно сочетание воды и камня, а к этому следует прибавить и зелень, те «темно-зеленые сады», которыми покрылись острова дельты Невы. В самом городе зелень сочеталась не столько с землей, сколько именно с камнем и водой, образуя некое триединство пейзажа Петербурга.

Следует отметить замечательное разрешение задачи планировки и архитектурного оформления города. В Петербурге здания, обрамляющие площади, построены так, что они органично сочетаются между собой (и это при всем разнообразии стилей!). Впечатлению «строгости» и «стройности» способствует и планировка города. В основном она может быть сведена к двум типам: шахматному и радиальному.[3]

Единство петербургскому пейзажу придают и выдающиеся здания, воздвигнутые на «ответственных» местах. Такие здания определяют физиономию целой панорамы. Так, на набережной Невы путешественника, прибывшего на корабле с моря, встречала колоннада Горного института, строгая и торжественная. Ее вид определял одно из первых впечатлений от города. Затем развертывались далеко уходящие вглубь воды Большой Невы с двумя башнями, увенчанными тонкими золотыми «иглами», — башней Адмиралтейства и колокольней Петропавловской крепости.

Особенностью Петербурга было также совершенство его декоративного убранства. Решетки набережных, мостов, скверов и садов достигают несравненного мастерства, иногда поражая строгой простотой своего «чугунного узора», иногда вызывая восхищение монументальным величием (решетка Казанского собора — создание Воронихина) или же той изящной легкостью, соединенной с торжественностью, которая отличает, например, решетку Летнего сада. Пепельно-розовые колонны, увенчанные вазами, чередуются в ней с прямыми, как натянутые струны, коваными копьями, отливающими в середине золотом (решетка Летнего сада создана по чертежам П. Егорова[4]).

Невские набережные, эти гранитные берега, сооружены на месте «низких берегов» на протяжении 130 км (считая набережные всех каналов). Их каменные откосы, разнообразные спуски к воде, полукруглые площадки с гранитными скамьями, львы и сфинксы над водой, парапеты — все это из розово-пепельного гранита. Здесь нет никаких украшений, здесь все величаво в своей торжественной простоте.

Для облика Петербурга большое значение имели мосты. И не только те грандиозные мосты, что соединяют левый и правый берега Невы или же ее главные острова, но и те небольшие мостики, которые перекинуты через каналы, — мостики, украшенные львами, грифонами, придающие такое неожиданное очарование различным укромным уголкам каналов, — все эти Египетские, Кокушкины, Лебяжьи, Поцелуевы, Певческие мосты.

Еще одна особенность городского убранства Петербурга: павильоны садов, фонари, стоящие у мостов, и, наконец, верстовые столбы в форме гранитных обелисков, оказавшиеся включенными в город по мере его разрастания. Все эти детали подчинены единому художественному целому.

В пушкинскую пору, когда на долгие годы оформился классический облик города, над ним трудились, наряду с архитекторами XVIII века, и новые выдающиеся русские зодчие.

Воспетое Пушкиным прекрасное здание Адмиралтейства с его иглой, увенчанной золотым кораблем, — эта Полярная звезда северной столицы, звезда, лучами которой являются главнейшие улицы и проспекты города, — достроено по проекту Захарова в 1815 году.


С этой книгой читают
Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.


Лик Хаоса
Жанр: Фэнтези

Добро пожаловать в Санктуарий — «МИР ВОРОВ» — город изгоев и авантюристов, магов и чародеев, невольников и аристократов, прекрасных женщин и зловещих монстров, город менестрелей, художников и хладнокровных убийц, где Силы Зла правят бал, и Боги сходят с небес, где жизнь человеческая коротка и непредсказуема, где Смерть собирает свою кровавую дань — город по ту сторону ваших самых безумных снов. Этот город, придумал Роберт Асприн. Он созвал под знамёна своей идеи весь цвет мастеров в жанре фэнтази: Джанет Моррис, Эндрю Оффута, Кэролайн Черри, Филипа Жозе Фармера, Альфреда Ван Вогдта, Линн Эбби, Дэвида Дрейка и других известных авторов.


Истории таверны «Распутный единорог»
Жанр: Фэнтези

Санктуарий — город искателей приключений и изгоев общества. Здесь люди и нелюди живут по законам мужества и силы, подлости и коварства. Кажется, что все мыслимые и немыслимые пороки нашли себе пристанище в этой обители авантюристов, воинов и магов — Мире Воров.


Сборник диктантов по русскому языку для 5-11 классов

Собранные в книге диктанты по русскому языку адресованы учащимся с 5 по 11 классы различных учебных заведений. Диктанты разбиты на группы по возрасту учеников и цели: орфографические, пунктуационные, комплексные.Сборник предназначен для тех, кто обучает русскому языку на всех уровнях (в школе, колледже, лицее, вузе), для всех, кого интересует самобытность русского языка и волнует его судьба; подобранные тексты служат для закрепления навыков правописания, проверки степени их сформированности и усвоения.Издание поможет систематизировать знания, полученные на уроках, подготовиться к сдаче экзаменов, оно может быть использовано преподавателем на занятиях, для самостоятельной работы, на всех уровнях изучения русского языка – в средней школе, колледже, лицее, слушателями подготовительных отделений вузов и т.


Размышления практикующего врача о здоровье работников газовой промышленности
Жанр: Медицина

Светлана Владимировна Фомичева – канд. мед. наук, с.н.с. Института клеточного и внутриклеточного симбиоза УРО РАН. Фомичев Илья Владимирович – врач-гастроэнтеролог, руководитель Медицинского центра «Основа».В книге авторы рассказывают о своем подходе к лечению работников, занятых в нефтегазовой сфере, не как к обычным гражданам, а как к таким, у которых есть своя специфика в работе, требующая и свою специфику в лечении, учитывающем их профессиональные особенности.В процессе добычи, транспортировки, переработки работники нефтегазовой промышленности сталкиваются с вредными производственными факторами.


Другие книги автора
Душа Петербурга

Это уникальный по собранному материалу поэтический рассказ о городе, воспетом поэтами и писателями, жившими здесь в течение двух веков.В предлагаемой книге Н. П. Анциферова ставится задача, воплощающая такую идею изучения города, как познание его души, его лирика, восстановление его образа, как реальной собирательной личности.Входит в состав сборника «Непостижимый город…», который был задуман ученицей и близким другом Анциферова Ольгой Борисовной Враской (1905–1985), предложившей план книги Лениздату в начале 1980-х гг.


Петербург Достоевского

В этом этюде охарактеризованы пути, ведущие к постижению образа города в передаче великого художника слова. Этим определен и подход к теме: от города к литературному памятнику. Здесь не должно искать литературной характеристики. Здесь отмечены следы города в творчестве писателя. Для исследования литературы, как искусства, этюд может представить интерес лишь, как материал для вопросов психологии творчества. Эта книжка предназначена для тех, кто обладает сильно развитым топографическим чувством и знает власть местности над нашим духом.Работа возникла из докладов, прочтенных в Петербургском Экскурсионном Институте.[1].


Быль и миф Петербурга

В настоящей книге, возвращаясь к теме отражения мифа в «Медном всаднике», исследователь стремится выявить источники легенд о строителе города и проследить процесс мифологизации исторической реальности.Петербургский миф — культурологич. термин, обозначающий совокупность преданий и легенд, связанных с возникновением СПб и образом города в сознании людей и в иск-ве. Петербургский миф тесно связан с историей СПб и его ролью в истории страны. Реальные события возникновения СПб обрастали мифологич. образами уже в сознании современников.


Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах». Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы)

Николай Павлович Анциферов (1889–1958) — выдающийся историк и литературовед, автор классических работ по истории Петербурга. До выхода этого издания эпистолярное наследие Анциферова не публиковалось. Между тем разнообразие его адресатов и широкий круг знакомых, от Владимира Вернадского до Бориса Эйхенбаума и Марины Юдиной, делают переписку ученого ценным источником знаний о русской культуре XX века. Особый пласт в ней составляет собрание писем, посланных родным и друзьям из ГУЛАГа (1929–1933, 1938–1939), — уникальный человеческий документ эпохи тотальной дегуманизации общества.