Евгений Куклин
ПАССАЖИРЫ
***
На канареечную скамейку электрички спешащей в город присели озябшие - трое: Мой сверстник в клетчатой кепке собою не очень видный, женщины две, летами в тридцать, Красивые И из служащих. Одеты легко и празднично были они заметны среди приятно усталых дачников. Нелегко даются наряды Та, что напротив меня грустна видно, сама себе вольный добытчик. А рядом провально острит попутчик Но и у него некисло, несладко Веет спелой тоскою С лиц троих путников, женщина так печально прикрыла глаза ладонью... Путепровод. Горошины фонарей, растворились в городе трое людей. Почему же горечь осталось, не растворилась, не затерялась?
Столкновение
В Атлантике мерно волны качались ночь без тумана черна. Идёт в океане железный "Титаник", ярусы палуб в огнях.
Пассажирам столь огромного судна можно размышлять неспешно, развлекаться беспечно, говорить о себе, строить планы на будущую Америку.
Красивые дамы подавали праздничные телеграммы о том, о сём, плывём, поздравляю.
А справа по борту гора ледяная беззвучная, как стена. Распорет днище, красное днище, столкновение соизмеримых опасно в двойне.
И слава, и сталь не прочнее бокала, в трюмах бурлит вода. Взошедший на мостик конструктор знает, гордость обречена. Блоки шлюпбалок скрипят протяжно расставание неизбежно, вряд ли шлюпок хватит на всех.
В третьем классе разноязычные эмигранты им трудно что-нибудь объяснить, но сердце каждого молотит "жить".
Можно спокойно пойти пить виски, пока бесплатно, пока в баре свет, "Давай по последней?" - ответа нет.
Студёная бездна тело сковала, а палуба - вертикаль Неровный гул сердца стихает, стихает Оркестр отыграл регтайм.
Когда гибнет корабль он имеет названье множество жертв почти безымянно.
Железнодорожный переход через р. Енисей
Жива железная дорога, Связующая двух веков Свисток весёлый паровозный Пришёл на смену бубенцов. Ещё по тракту ехал Чехов И норов здешних описал дорог, В распутицу - плывём, не едем, Зимой - конца метели ждём. Преградой быстрому движенью Легла великая река, Реке под стать и берега На сопках ели, как морковь На грядках ревностной хозяйки По ним проложен переход Всемирной выставки избранник. Мой мост величествен и прост, Ровесник Эйфелевой башни Исправно отслужил свой срок Без Ох, и Ах, Присущих праздной парижанке. И уступив свои опоры Под фермы нового моста, Пойдёт на слом и в переплав. А в школе объясняли просто: Сибирь. Царизм. Звон кандалов, Была построена дорога И с этого всё началось. В истории всегда изъяны, А география проста Состав проследует на Запад, Или напротив на Восток. И электрички пожилые Идут на запад и восток, В них пассажиры рядовые, расположились, кто как мог. Вдали спокойствие, терпенье Лесов под пологом зимы И древ тяжёлы сновиденья У отчужденья полосы.
